С целью доказательства того, что стоики времени Секста были его главными оппонентами вышеназванные исследователи ссылаются на отрывок из первой книги «Пирроновых положений» Секста Эмпирика: «…перейдем к разуму (λόγος). Он бывает либо внутренний (ἐνδιάθετος), либо внешний (лрофоршэд). Обратимся сначала к внутреннему. По мнению наиболее противоречащих нам догматиков, именно стоиков, (ου̃τος τοίνυν κατὰ τοὺς μάλιστα ημι̃ν α̉ντιδοξου̃ντας νυ̃ν δογματικούς, τοὺς α̉πὸ τη̃ς στοα̃ς) деятельность его проявляется в следующем…»[227]. Вряд ли возможно оспаривать тот факт, что Секст рассматривал стоиков как главных оппонентов скептиков. Однако из этого еще не следует, что стоики, на которых направлена его критика, были его современниками; то, что Секст полемически нападает на стоиков, само по себе еще не служит свидетельством в пользу того, что он жил в эпоху расцвета стоицизма. Значительная часть трудов Секста содержит не менее яростные нападки на досократиков, философские учения которых явно не процветали во время создания последним скептиком своих сочинений. Кстати, все полемические трактаты Секста Эмпирика начинаются с обзора тех положений, которые отстаивались философами на протяжении веков; примечательно, что он не рассматривает их в хронологическом порядке, из чего возможно заключить, что единственное, волнующее Секста – это то, что все они были догматиками.
В данном случае не представляется возможным точно установить – писал ли Секст с позиции мыслителя, захваченного живой полемикой со своими современниками-стоиками, или же он всего лишь отстаивал позицию пирронизма против стоицизма как разновидности догматизма – как философ, внимание которого не столько сосредоточено на современных дискуссиях, сколько обращено к той проблеме, с которой последователи Пиррона имели дело на протяжении нескольких веков. Кроме того, поиск ответа на этот вопрос также затрудняется тем обстоятельством, что поздние греческие философы часто придерживались тенденции, согласно которой не следует упоминать современников независимо от своего отношения к ним.
Процитированный выше отрывок из «Пирроновых положений» содержит фрагмент изложения Секстом Эмпириком стоической теории внутреннего разума (ἐνδιάθετος), которую он критикует в последующих параграфах. Наиболее важным является в данном случае то, что Секст указывает на стоиков, как на главных оппонентов скептиков, однако вопрос о временных рамках деятельности Секста Эмпирика остается открытым ввиду неоднозначности возможной интерпретации греческого термина «νυ̃ν δογματικούς» в контексте рассматриваемого отрывка из «Пирроновых положений». Указывает ли греческое «νυ̃ν» на то, что стоики, которых Секст имеет ввиду, это «стоики настоящего времени»? Или же «νυ̃ν» скорее означает, что стоики «в настоящее время» (т. е. в отношении вопроса, обсуждаемого в данный момент) являются главными оппонентами пирронистов?
Дискуссия, которая продолжается в Pyrrh. I. 65. («Пирроновы положения», первая книга, 65-й параграф), направлена против догматиков в целом. В Pyrrh. I. 65. зафиксирован момент, когда Секст обращается к особому вопросу, в котором стоики, в частности, со времен Хрисиппа, придерживались позиции, которой Секст теперь и противостоит; то, что стоики называются главными оппонентами скептиков в настоящий момент, не много говорит нам о состоянии стоицизма во времена Секста. Скептический автор мог бы с полным основанием сказать, что Хрисипп был в прошлом и является в настоящее время главным оппонентом скептиков. В данном случае важно отметить, что именно стоики ранней Стои впервые заявили, что внутренний разум занят вещами, на которые указывает Секст в Pyrrh. I. 65. Стоики времени Секста могли следовать традиции и воспроизводить этот взгляд. Стоик, которого Секст называет по имени в последующей критике, это Хрисипп[228]. Секст говорит о Хрисиппе так, как будто он живет в настоящее время, хотя, цитируя его, он ссылается на него как на древнего философа (ο α̉ρχαι̃ος).
Возможно предположить, что Секст рассматривал тексты мыслителей ранней и средней Стои, а стоики, которые были его современниками, и с которыми он сталкивался в повседневной жизни, являли собой всего лишь бледные подобия тех стоиков, которых, он называет по имени в своих трудах. Стоики-современники могли быть для него главными оппонентами, поскольку они принадлежали к той традиции, по отношению к которой пирронизм был наиболее непримирим.