Погожев и Селенин переглянулись: одна и та же мысль пришла к ним одновременно и они без слов поняли друг друга. Погожев кивнул Селенину в знак согласия.
— Костя, — сказал Жора небрежным тоном, обращаясь к Торбущенко, — забери меня отсюда. А то на этой посудине негде повернуться от начальства.
— С твоими габаритами и на «Титанике» было бы тесно, — включился в разговор Осеев, сообразив, к чему клонил инженер по лову. — Катись, не держим! Лучше вместо тебя лишних сто килограммов рыбы возьмем на посудину.
— Переходи, мне-то что, — буркнул в ответ Торбущенко.
И тут к Погожеву пришла еще одна идея. Правда, идея рискованная и пока маловероятная. Но чем черт не шутит. Если все будет так, как он задумал, может получиться здорово. И он, кивком головы, отозвал Селенина в сторону и сказал:
— Слушай, Жора, есть партийное задание, как пропагандисту.
— Ну? — заинтересовался Селенин.
— Настрой Торбущенко вызвать на соревнование бригаду Малыгина.
Селенин посмотрел на Погожева изучающе — не шутит ли тот, а затем произнес:
— Платон же с «Гусаром» соревнуется.
— Ну и что. Можно соревноваться и с двумя бригадами. Запрета на это нет.
— Запрета-то нет, — согласился Жора. — Но старик полезет в бутылку: мол, за кого вы меня считаете? Старик выбирает для соревнования бригады покрепче... Да согласится ли на это сам Торбущенко?
— Согласится, — заверил Погожев Селенина. — Он сейчас злой и руки у него так и чешутся по рыбе. Это хорошая злость, жадная до работы. Сейчас он на все согласится... Только надо действовать осторожно. Словно он сам все это придумал. Усек?
— Я-то усек, — произнес Селенин без особого энтузиазма. — Боюсь, заартачится старик. Знаешь же, какой он самолюбивый в этом деле...
— Вот и хорошо! — перебил Жору Погожев. — Одновременно и поубавим ему спеси. Не принять вызова Торбущенко он не посмеет — рыбаки затюкают. Скажут, «королем» лова себя величает, а бригады Торбущенко испугался.
Селенин улыбнулся, то ли заранее представляя во всех подробностях, как будет проходить заключение этого договора, то ли вспоминая историю с возведением Малыгиным самого себя в «короли» лова.
Было это в позапрошлом году. Хамсовая путина подходила к концу. Уже все знали, что первенство на лову завоевала бригада Малыгина. Так как в море свирепствовал жесточайший норд-ост и нельзя было ни рыбачить, ни возвращаться домой — Платон Васильевич решил вспрыснуть с земляками свое первенство и премию. Завалились компанией в свой излюбленный ресторанчик, прозванный рыбаками «Утюгом» за внешнюю схожесть с этим предметом, сдвинули вместе пару столов, разместились за ними и заказали, что требуется. Малыгин, прижимистый на лову, в подобных случаях разворачивался на полную катушку. Подходили рыбаки из-за других столов, чокались с именинником, хвалили его как рыбака, прославляли как бригадира, откровенно завидовали его удачливости. И вот тут-то, разгоряченный вином и опьяненный похвалами окружающих, Платон Малыгин изрек: «Я с детства удачливый на море, ребята. Я, можно сказать, «король» лова. Так и прилипло это «король» к Платону Васильевичу крепко и надолго...
— Вызов на соцсоревнование бригады Малыгина делайте официально, радиограммой, — посоветовал Погожеву Селенин. — А перед этим короткое бригадное собрание проведите. Тоже честь по чести, с протоколом.
— Добро, Погожев, постараюсь. А если не получится — не ругай. — И, махнув Погожеву на прощание чемоданчиком, Жора удивительно легко для своей комплекции перескочил через фальшборт на палубу торбущенского сейнера.
И суда разошлись, поблескивая в вечерних сумерках ходовыми огнями.
Глава шестнадцатая
Погожев всю ночь спал как убитый. Ему снились летящий за корму металлический трос невода и сам невод, с белым пунктиром пробок, и веселые лица товарищей. Снилась рыба — большая и очень красивая, с голубоватой спинкой, испещренной многочисленными поперечными волнообразными полосами и с перламутрово-золотистым брюхом. И еще снился тот самый морской кот, иглой которого он завладел. Кот медленно уходил в глубь моря, уже безхвостый, выброшенный шлюпочными с баркаса. И теперь, уже во сне, Погожев еще раз удивлялся его живучести.
Проснувшись и распахнув дверь каюты, Погожев зажмурился от яркого солнца. Хронометр показывал начало седьмого. «Ну и храпанул же я на славу!» — удовлетворенно подумал Погожев и сладко зевнул и потянулся. Побаливали поясница и мышцы рук. Но это нисколько не влияло на его настроение.
Проснулся Погожев как раз вовремя. Слева, по носу сейнера, вырисовывался средневековым замком остров Змеиный. Прямо по ходу судна — утюжок рефрижератора. И несколько сейнеров. Но в замете — ни одного. Все бегали в поисках рыбы.