Таким образом, мое предложение было для него невероятно щедрым. Позволяло ему перескочить пятнадцать лет безденежья и сразу заняться дорогими эликсирами из редких трав, что не может не тешить самолюбие любого травника, обожающего это ремесло. А также посещать портальные локации с редкими травами, о которых он давно мечтал, но они были ему недоступны. Я атаковал сразу по всем направлениям, искушая его и возможностью резко поднять уровень своего мастерства, и большими деньгами и известностью. Шанса устоять у него не было. Отправив продавца спать, он принес мне клятву о вступлении в клан, а я принял ее, добавив свою об обязательствах клана в отношении него. После чего мы расстались. Я велел ему пока никуда не уходить, ждать появления представителя моего клана, который определит ему фронт работ.
Ну и, конечно, первое, что я поручу Аркошу, когда отправлю его к Терельту, это чтобы он его одного ни в какие порталы не отпускал. Пусть определит ему задачи, посовещается с ним, какие травы ему нужно приобрести, чтобы занять его работой с утра до ночи, какие порталы наш отряд может ему обеспечить по своему уровню для поиска редких трав. Аркош очень хорош в таких делах — прагматично все просчитывает, не допуская никаких серьезных просчетов.
Терельт, сразу после ухода Эйсона
Травник сидел у окна совершенно ошеломленный. Какой-то час назад незнакомый ему ранее молодой человек зашел к нему в лавку, и теперь он уже полноправный член клана! Правда, об этом клане он никогда ничего не слышал, но те огромные цифры, которыми спокойно оперировал его гость, говорили сами за себя — это серьезный клан! Терельт кое-что знал о кланах, знакомые рассказывали — не каждый из них способен выделить травнику для работы по его профилю десятки тысяч золотых монет!
И тут у него в голове сами собой заиграли строки недавно услышанной в таверне саги про только что завершившуюся войну. Как назвался молодой человек — барон Эрегарский?
О боги, неужели это тот самый барон? Которого воспевал бард?
Строки сами всплыли в памяти. Конечно — эту сагу о победителях за два часа бард исполнил раз десять. Он пытался петь и другие песни, но народ каждый раз снова требовал «Сагу о победе над Сисерией»:
Мастер Келерт отдал приказ,
и барон Эрегарский поднял войска:
— Неужто нужен вам новый указ?
Мы идем бить врага до конца!
Сага была длинной. В ней пели и про принцев, и про генералов, но вот эти строки… неужто он только что вступил в клан героя войны?
Король Арден Благостный, Сисерия
Король Сисерии был как в ярости, так и в смятении. Он сжимал кулаки так сильно, что пальцы побелели. Как же унизительно быть королем, который проиграл войну! Впрочем, не менее унизительно, чем быть отцом, от которого сбежал единственный сын…
Их разговор с королем Аргента был коротким. Глава соседней державы прибыл к нему в гости буквально на пятнадцать минут, потребовав встречу еще вчера. Обычно так не делается, встречи такого уровня согласовывают за недели. Но король Сисерии догадывался о причине визита — его шпионы исправно докладывали обо всем важном, что происходит в Аргенте. В том числе доложили и о двух покушениях, внесших большую сумятицу в жизнь столицы соседнего государства. В первом едва не погиб брат короля, его племянница и ее жених, во втором мишенью были племянница короля и ее жених. Ситуацию нагнетало и то, как было проделано второе покушение… с подделкой угрозы со стороны нелюдей из Темного Пятна…
Так что король Сисерии не стал ломаться и откладывать встречу из-за непристойной спешки. Не в его интересах это было. Он прекрасно понимал, что заниматься всем этим некому, кроме его собственного сбежавшего сына. Конечно, он не собирался спешить это признавать на встрече, но и избегать ее или оттягивать не стоило. Мало ли соседи понятия не имеют, что эти покушения — дело рук его сына?
Как сразу же стало ясно — увы, но они были в курсе, что в обоих покушениях виноват Хендо. Король Аргента выразился по этому поводу совершенно недвусмысленно — что отцу надлежит следить за своим ребенком, не позволяя ему позорить его имя. Вроде и немного завуалированно, прямо его не оскорбляя, но неприятный намек был очевиден.