Сергей Зверев
Антидиверсанты
Профессионалам армейского спецназа посвящается
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Взгляд, конечно, очень варварский,
но верный.
Мы отряхнули прах у порога.
Избранных, как и всегда, немного.
Но в каждом полку есть десятый, сотый.
Каждый из нас заменяет роту.
Вздрогнет земля до небесных высей
Под дробным шагом мирных дивизий.
Для армии нашей неразделимы
Нью-Йорк и руины Третьего Рима.
Пролог
Остров Санта-Фе
Атлантический океан
Специальный Полигон Вооруженных сил США
14 июня
Небольшой приземистый катер, поднимая широкую волну, резко заворачивает к берегу. Мотор умолкает в нескольких метрах от края длинной деревянной пристани. И через две минуты из-под пластикового стекла, нависающего над передней частью машины, на мостки выпрыгивают три человека. Один из них, в черном водолазном костюме, забирает из катера подводное ружье и резиновый, туго набитый мешок.
По пристани в их сторону медленно идет солидный господин в сомбреро, цветастой гавайке и парусиновых белых штанах. В углу ухмыляющегося рта – тонкая коричневая сигарилла, на глазах – огромные овальные темные очки.
– Как сегодня охота?
Он останавливается на середине пристани, держась за веревочные перила. Прибывшие почтительно останавливаются. Водолаз осторожно, как неразорвавшуюся бомбу, опускает на дощатую поверхность резиновый мешок. Виновато разводит руками:
– Пусто, сеньор Альварес. Несколько макрелей и всякая мелочь. А около рифов неспокойно. Антонио видел барракуду. Про акул я уж и не говорю. Их там всегда немало.
Сеньор снимает широкополое сомбреро, вытирает пот с округлой лысины, пристально смотрит на водолаза:
– А по моему делу, Мигель?
– Кое-что есть. Но...
– Я не тороплю. – Альварес понимает, что говорить при посторонних Мигель не будет.
Оба напарника внимательно вслушиваются в беседу. Английского они, конечно, толком не знают. Кроме слова «сеньор», может, и не поняли ничего. Хотя...
Типичные местные рыбаки среднего возраста. Молчаливые, пожалуй, даже мрачные на вид. Это и понятно при такой жизни – легко ли выходить каждый день в море, под палящее тропическое солнце? И что вообще у них есть, кроме жалкого улова? Вечерами – ром в грязноватой таверне, если повезет – объятия страстной мулатки. Еще – заросший лианами ветхий домишко, полуголодные оборванные дети, толстая неопрятная сварливая жена, какой-нибудь грузовичок с ржавым кузовом и побитая моторная лодка, вся пропахшая рыбой...
Они ничего не ждут от будущего. Каждый прожитый день – праздник. Трудно представить, что кто-то сделает на них ставку. Таких не вербуют. Это подсобный материал, который можно использовать только для разовой акции. Следить и передавать информацию они не способны. Тем не менее Альварес позаботился о дополнительных мерах безопасности. Чтобы допустить двух рыбаков на Санта-Фе, их тщательно проверили. Ничего подозрительного. Даже в мелочах. Но уж слишком часто Альварес сталкивался с тем, что бдительность никогда не бывает излишней.
Он выплевывает окурок сигариллы в зеленовато-бирюзовую воду.
– Накорми рыбаков обедом. И сам поешь. А через час приходи на полигон.
Мигель кивает, берет свой резиновый мешок и медленно идет по скрипящим доскам пристани. Рыбаки молча следуют за ним. Во взгляде одного из них Альварес видит страх. И улыбается.
Это хорошо, что боится. Страх – самое подлинное чувство. Его нельзя имитировать.
До конца семнадцатого столетия безымянный остров вулканического происхождения был пустынным клочком земли в двух сотнях морских миль к востоку от Барбадоса. Длинная цепь рифовых скал надежно скрывала это океанское убежище – проплывающие мимо суда старались подальше их обойти. Мелькнет в окуляре подзорной трубы зеленая точка за непроницаемым бурлящим барьером и исчезнет в сизой дымке.
Но вот в 1682 году испанцы решили устроить тут тюрьму. Две шлюпки с галеона «Санта-Фе» («Святая вера») выбросили на необитаемый берег девять робинзонов, осужденных за преступления на военно-морском флоте. Как они избежали виселицы, трудно сказать. Смилостивились высшие силы или гуманная фантазия вдруг возникла в сознании сурового адмирала, дона Себастьяна Гранде?
За пять одиноких лет колонисты прижились на островке, подружились с туземцами, которые приплывали сюда ловить рыбу, построили по местному обычаю несколько крытых листьями хижин, завели себе домашнюю птицу и даже основали семьи – с соседних островов друзья-индейцы привезли им бронзовотелых невест.
«Почему же вы не живете тут, на благодатном острове?» – удивлялись поселенцы. «Плохое место, духи воюют со всеми», – отвечали немногословные туземцы. И добавляли, улыбаясь белоснежной улыбкой: «Теперь не будут, вы их замирили».
Названный по имени счастливого галеона (колонисты жили здесь так, как не могли и представить себе на родине), островок Санта-Фе спустя четверть тысячелетия был по-прежнему незаселенным. Точнее, здесь бывали люди. Но временно, в течение нескольких месяцев. Потому что уже более полувека на этом затерянном клочке земли проводились секретные испытания новых видов оружия.
Духи, которых замирили первые робинзоны, возродились через триста лет. И с тех пор уже не отпускали благодатное место...
Роберт Дейвон, специальный сотрудник Агентства национальной безопасности США, впервые попал на Санта-Фе двадцать лет назад. Тогда он был всего лишь стажером-ассистентом и по неопытности поражался великолепию тропической природы, буйству растительности, красоте закатного солнца, пустынной тишине закрытого полигона в самом центре острова, обнесенного неведомо от кого (сюда люди попадали только по секретным документам Пентагона) высоким бетонным забором. Он удивлялся тому, какие необыкновенные разработки в течение многих лет практикуют власти его родной Америки. Страшные, неподвластные пониманию...
Вся поверхность острова и вся окружающая его акватория были буквально нашпигованы невидимой глазу аппаратурой. Микроскопические датчики украшали стволы деревьев и длинные змееподобные отростки лиан, висели на коротких металлических столбиках, выстроившихся вдоль берега, плавали на поверхности воды, прикрепленные к бугристым выступам коралловых рифов тонкими проволочными шпагатами.
В некий час «икс» по команде с центрального пульта, размещенного на полигоне, датчики молниеносно связывались в единую цепь, где каждый из них был необходимым передаточным звеном. Формировался мощный организм, способный широким фронтом вести массированную атаку.
И тогда океан на пространстве в десятки квадратных миль превращался в чудовищный плавильный котел, где не было возможности существовать ни одному живому существу. Через пару минут атака прекращалась, но вскоре волны выбрасывали на каменистый берег сотни изуродованных рыб, а остров усеивался трупами тропических птиц. Мириады погибших насекомых тонким слоем покрывали пространство острова, и только люди, скрытые в бетонном бункере в самом центре полигона, оставались невредимы...
Такие испытания проводились здесь не часто, раз в год, и природа быстро восстанавливалась, залечивала страшные раны.
Но самое удивительное заключалось в том, что руководители проекта были недовольны результатами.
Месяц назад на базе Уайтвэй, расположенной на тихоокеанском побережье США, Дейвон понял, что ситуация изменилась.
Почему встреча должна была произойти именно здесь, Дейвону, конечно, не сообщили. На это секретное мероприятие прибыли люди, весьма далекие от реалий военно-морской службы.
Всего их было пять человек, не считая самого Дейвона: Браункэйв из Пентагона, Коллинз из ЦРУ, Перкинс из Госдепартамента и два субъекта, о которых Дейвон ничего не знал. При встрече они представились псевдонимами, что указывало на то, что эти парни имеют какой-то особый статус.