Каждая косточка смазана, но так мало слов было сказано.
Ты складная, это не мнение старца, это слова озорного Вани,
Что дышит в тебя мечтами, что льды топит твоими очами.
–
О чарах могу говорить часами, ты восточная сладость,
Ты нимфа и туринская плащаница, под твоей футболкой могу укрыться.
Груди твои слаще, чем запахи Крыма, от тебя спелеют и сливы,
От холода мы сможем укрыться, в любви растворившись.
–
Не принцип, но дебаты прилипли, где диванные вскрики были,
О Красоте они говорили, говоря, что всё "субъективно".
Но я то знаю, что это барьеры обиды, они ноги твои не видели,
А я их вижу и трогаю, внеземной Красоты исполненный.
–
Ничего они не познали, я держать тебя буду за талию,
Поцелуи запрыгают пятнами, моей любовью будешь "запачкана".
Комплименты сыпятся пачками, по твоему телу бегают пальчики,
Не оставляя ничего тайного, наш Эрос становится явленным.
–
Стыдиться ничего не буду, на подносе жизни ты лучшее блюдо,
Губы, как искры салютов, твоя нагота под одеялом лоскутным.
Со мной ты будешь распутна, всю боль захочу я распутать,
Целовать тебя каждое утро, воспевая красоту твою чудную.
Дачные сотки Бога
Боженька, а ты всё работаешь? Вселенная – не дачные сотки,
Тебе не дашь и сотки, если посмотришь на это "убожество".
Это людская логика, твои слюни – плазма глюонная, ты художничал,
Что ни чих, то слово божие, что ни сон, то штрих для Космоса.
–
Чёрные дыры и всякие полости, людские колкости и сверхновые,
Тебя печатают на футболках улётных, тебе в грозу молятся.
Бог бы с ним, Боженька, этот трёп для аграрного общества,
И Библия лишь мифотворчество, они скорбят о твоём одиночестве.
–
Боже, но я ведь знаю правду, ты научил меня улыбаться,
Помнишь те диски пиратские? Помнишь петарды в падике?
Нет, я не продам тебя, в рекламе ты не нуждаешься,
Но ты подарил мне красавицу, не грех тебя поподкалывать.
–
Не тебя, а твой образ жизни, ведь ты старичок хитрый,
Они прыг на свои машины, начинают кричать обидное.
Бог с нами, вот его эгида, Бог большевик и предтеча социализма,
Он хочет, чтоб вы молились, после смерти готовит милость.
–
Какая ещё милость? У Бога на земле грибница,
Он дед, но ещё молодится, внуку делает деревянных птичек.
Жарит лисички, хохочет, с бабкой хлопает в ладоши, запрягает лошадь,
Его волнует тепло и забота, ему отдых, а нам терь правления борозды.
Поле в Питере
Пришёл на то поле в Питере, где Бог задумал убить себя,
Отсчёт времени на старом будильнике, цифры невидимы.
Цифры – лепестки, что бдительны, мрут герои, а в кругу победители,
Пальцами провожу по литию, отдавая себя наитию.
–
Ангел неба, как коршун, накинулся, его хлеб – это "откинуться",
Поле в Питере снова окликнули, зазывая на славную битву.
Они с бритвой идут и с палицей, Бог диджей, искры из пальчиков,
И шаманки съедают мальчиков, нарушая равновесие шаткое.
–
Пришёл я сюда с лопатою, рейв Бога не в моём внимании,
Лепестки в моём бумажнике, по твоим веткам прыг-скок букашеньки.
Буду, дева, копать старательно, хочу в сердце своё вобрать тебя,
А вокруг лишь глупая братия, а вокруг лишь пляска кровавая.
–
Поле в Питере и танец Смерти, муки Бога и голые черти,
Я лопатой отбиваю нечисть, смотря, как взрывается Небо.
Языком до твоего нёба, вокруг фантомы и в пупырышку бомбы,
Меня оплетают твои ветво-ноги, поле в Питере, как храм Соломона.
–
Поднимаясь, я спускаюсь со склона, запустив тобой перемотку,
Мертвецов вокруг целая сотня, они пляской шагают до гроба.
Раскопал твой живот и трогаю, атомы вальс натанцуют шёпотом,
На поле этом теперь солнечно, поле в Питере, как начало нового.
Демоник
Мы с Дашей предавались любви, а Бог нам решил позвонить,
Чихал на экстази и мескалин, нам вопил, что душа болит.
Мы с Дашей проведём экзорцизм, Богу надобно съесть грибы,
И в трипе из богово-кислотных слёз раскрошим косточки Сатаны.
–
Попали мы в разум Бога, а там увидали Толстого,
Этот барин стоял с винтовкой, а после крикнул "по коням!".
Дашу на руки взял спокойно, а лес Бога состоял из приколов,
Кукол ангелов вокруг по горло, лебеди из шин вместо сосен.
–
Даша в лето превращала осень, и черви-демоны тут же корчились,
Я наиграл на гитаре любовь, а Даша строки свои исполнила.
Исполины нам не страшны, Даша из сердец достаёт ножи,
С нотами Лазаря мы на ты, слёзы Даши, как озёра любви.