17 мая по разведывательным каналам Москва получила информацию о намерениях Германии разгромить Польшу, если та не примет германские предложения, и «добиться нейтралитета» СССР[733]. Советское руководство было заинтересовано в её проверке и в отслеживании позиции Варшавы в отношении Берлина. Со своей стороны СССР вновь напоминал Польше о готовности договориться о размерах советской помощи[734]. 30 мая Бек заявил, что «следовало бы ещё раз сделать попытку разумного компромисса» с Германией[735]. Советская сторона прекрасно понимала, что Польша ищет соглашения с Германией, которое не выглядело бы «как капитуляция»[736], а также и то, что по мере углубления кризиса шансы Советского Союза получить более приемлемые предложения от заинтересованных сторон будут только возрастать.
Тем временем в мае 1939 г. Польша предложила Франции подписать декларацию о том, что «Данциг представляет жизненный интерес для Польши», но Париж уклонился от этого. В ходе переговоров Польши с Францией (14-19 мая) и Англией (23-30 мая) западные страны не скупились на общие обещания помощи Варшаве в случае германского нападения. Однако это было заведомым обманом, поскольку никаких наступательных действий на западе Германии англо–французское командование не предусматривало вообще[737]. Более того, уже 20-25 мая Лондон предложил Парижу план передачи Данцига Германии. 27 мая Англия просила Польшу в случае обострения ситуации вокруг Данцига не предпринимать никаких действий без консультации с Лондоном и Парижем. 30 мая Варшава ответила согласием, но указала, что возможна ситуация, когда будут необходимы быстрые действия[738].
20 мая германская сторона предложила СССР возобновить экономические переговоры, а советская сторона намекнула на необходимость подведения под советско–германские отношения «политической базы», то есть предложила Германии внести конкретные предложения. В тот же день Берлин получил из Лондона сведения о трудностях на англо–франко–советских переговорах, а Франция зондировала Германию на предмет улучшения отношений. Поэтому 21 мая германское руководство решило не торопить события в Москве.
22 мая Германия и Италия подписали «Стальной пакт». 23 мая, выступая перед военными, Гитлер заявил, что для возвращения в число «могущественных государств» следует «при первом же подходящем
случае напасть на Польшу», обеспечив нейтралитет Англии и Франции. 24 мая Англия решила какое–то время поддерживать переговоры с Советским Союзом, и 27 мая Москва получила новые англо–французские предложения, предусматривавшие заключение договора о взаимопомощи на 5 лет, консультации в случае необходимости, но упоминавшие Лигу Наций. Этот шаг Англии, в свою очередь, подтолкнул Германию 30 мая вновь попытаться уточнить в Москве, что означает фраза о «политической базе», но советская сторона предпочла занять позицию выжидания[739].
31 мая в выступлении Молотова на III сессии Верховного Совета СССР прозвучала критика позиции Англии и Франции, которые на переговорах с Москвой лишь демонстрировали уступки и не хотели дать гарантии странам Прибалтики. Поэтому «пока нельзя даже сказать, имеется ли у этих стран серьёзное желание отказаться от политики невмешательства, от политики непротивления дальнейшему развёртыванию агрессии. Не случится ли так, что имеющееся стремление этих стран к ограничению агрессии в одних районах не будет служить прикрытием к развязыванию агрессии в других районах?» Советскому Союзу следовало соблюдать осторожность и не дать втянуть себя в войну. В этих условиях, отметил Молотов, «мы вовсе не считаем необходимым отказываться от деловых связей» с Германией и Италией, не исключено, что германо–советские экономические переговоры могут возобновиться[740]. Тем самым Москва стремилась оказать давление как на Англию и Францию, так и на Германию.
2 июня возобновились советско–германские экономические контакты, а Москва вручила Лондону и Парижу новый проект договора. Эстония и Латвия высказались против гарантий их независимости со стороны Англии, Франции и СССР и 7 июня заключили с Германией договоры о ненападении. 6-7 июня Англия и Франция договорились вести переговоры с Советским Союзом методом «круглого стола» в Москве. Одновременно Париж сообщил Москве, что Польша не против англо–франко–советского договора, но «быть четвёртым не хочет, не желая давать аргументы Германии», и «надеется на расширение торговли с СССР»[741]. 8 июня Москва согласилась на предложение Берлина возобновить экономические переговоры. Советская сторона вновь намекала на необходимость создания «политической базы», ожидая, что Германия сделает конкретное предложение, но Берлин не спешил.
733
РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 493. Л. 145-154, 159, 178-179; Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 216-219; Военная разведка информирует. Документы Разведуправления Красной армии. Январь 1939 — июнь 1941 г. М., 2008. С. 81-84.
736
Год кризиса… Т. 1. С. 496-497, 498; Т. 2. С. 112-113; Восточная Европа между Гитлером и Сталиным… С. 160-161.
737
История Второй мировой войны 1939-1945 гг. В 12 т. Т. 2. М., 1974. С. 353; Мосли Л. Указ. соч. С. 246-248; Кимхе Д. Указ. соч. С. 55-67; Фомин В. Т. Агрессия фашистской Германии в Европе. С. 595-596; Фомин В. Т. Империалистическая агрессия против Польши. С. 95-100; История международных отношений и внешней политики СССР. Т. 2. М., 1962. С. 17.
738
Некрич А. М. Указ. соч. С. 310-311; Дембски С. Указ. соч. С. 78; ДМИСПО. Т. VII. С. 112-114.
739
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 94-95; Год кризиса. Т. 1. С. 482-484, 493-495, 508-513, 518-522; СССР — Германия: 1933-1941… С. 177, 179-180; Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. В 2 т. М., 1973. Т. 1. С. 132-137; Ушаков В. Б. Внешняя политика гитлеровской Германии. М., 1961. С. 161164; Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 155-156; Фалин В. М. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. М., 2000. С. 102-103.