Опасность таких «клещей» заставляла советское руководство особенно сильно нервничать, когда речь заходила о приближении потенциального агрессора к Прибалтике, Ленинграду, о заигрывании «империалистов» с украинскими националистами или о гарантиях выполнения установленного 20 июля 1936 г. на конференции в Монтрё запрета на проход кораблей воюющих стран через принадлежащие Турции проливы в Чёрное море. Сможет ли Турция гарантировать выполнение этой конвенции перед лицом сильного противника? Не пропустит ли в Чёрное море флот, враждебный СССР?
7 марта 1939 г. в Москве получили сообщение о германо–эстонском соглашении, которое позволяло разместить немецкие войска недалёко от Ленинграда. Вкупе с существовавшей до 16 марта «Закарпатской Украиной», которая могла использоваться Гитлером для разыгрывания «украинской карты», это были острия «клещей». О состоянии германо–польских отношений Сталин получал противоречивую информацию. Не станут ли Германия и Польша действовать против СССР вместе? Стратегические «клещи» потенциального противника нависли над СССР, как дамоклов меч. Но Советский Союз мог быть спасён в случае раскола Мюнхенского согласия.
10 марта Сталин выступил с отчётным докладом на XVIII съезде ВКП(б), где изложил картину мировой борьбы: «Поджигатели войны» стравливают СССР и Германию из–за Украины, стремясь «загребать жар чужими руками», то есть сдерживать агрессора ценой жертв со стороны СССР, а самим оставаться в безопасности. Конечно, СССР, верный своей политике «коллективной безопасности», по–прежнему готов помогать жертвам агрессии, но только при условии, что это будут делать и страны Запада. Затем Сталин представил анализ отношений двух империалистических группировок. Политику «оси» он представлял себе так: «Война против интересов Англии, Франции и США? Пустяки! “Мы” ведём войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте “антикоминтерновский пакт”, заключённый между Италией, Германией и Японией»[852]. Сталин назвал эти действия стран «оси» «неуклюжей игрой в маскировку», которая может закончиться германским и японским нападением на британскую и французскую империи.
Но и немцам Сталин готов дать добрый совет. Их используют в чужой игре. Сторонники умиротворения стремятся «не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны глубоко увязнуть в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, в “интересах мира” и продиктовать ослабленным участникам войны свои условия. И дёшево, и мило!»[853] Вторжение в СССР станет началом конца Гитлера, Запад использует фюрера в своих интересах и выкинет как выжатый лимон.
Эту речь на Западе прозвали «каштановой», так как при её пересказе было употреблено выражение «таскать каштаны из огня» для других — что Сталин не рекомендовал делать Гитлеру.
Гитлер считался рьяным врагом СССР, официальные отношения между двумя государствами были испорчены ещё в 1933 г., а в Испании советские и немецкие военные воевали по разные стороны фронта. Но 16 декабря 1938 г. появились первые признаки того, что Германия заинтересована в улучшении отношений с СССР. Заведующий восточноевропейской референтурой политико–экономического отдела МИД Германии Карл Шнурре сообщил представителю советского торгпредства, что Германия готова предоставить кредит в обмен на расширение советского экспорта сырья. Эти предложения стали точкой отсчёта советско–германского сближения — пока неустойчивого и ничем не гарантированного. Планировалась поездка Шнурре в Москву.
Но когда сообщения о поездке Шнурре просочились в мировую печать, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп запретил визит. Переговоры сорвались, что на некоторое время убедило Сталина в несерьёзности экономических намерений немцев. О политической составляющей речи ещё не шло.
Опасный балкон
Захват Германией Чехии 15 марта 1939 г.[854] и ликвидация Карпатской Руси (Закарпатской Украины) показали, что Гитлер не планирует разыгрывать украинскую карту против СССР в союзе с Польшей. Грубое нарушение Мюнхенского соглашения вызвало шок в Лондоне и Париже.
31 марта Великобритания предоставила Польше гарантии вступления в войну, если Польша подвергнется «прямой или косвенной агрессии». Под косвенной агрессией понималось то, что случилось с Чехо–Словакией в 1939 г. Франция присоединилась к этой гарантии. Интересно, что Чемберлен предоставил гарантии независимости Польше, но не её границам[855]. Так что новый Мюнхен ещё не исключался.
855
Жерко С. Внешняя политика Германии накануне Второй мировой войны // Международный кризис 1939 года в трактовках российских и польских историков. М., 2009. С. 127.