«Позволь мне идти с тобой. Я буду помогать Антигоне просить милостыню». «Ты свободен», — сказал Эдип.
1 сентября 1984
Вчера в Ботаническом саду я перечитывал «Антигону» Софокла. Рядом со мной на скамейку сели 2 женщины с маленькими детьми. Сначала меня затопила волна болтовни, но потом я понял, что то, что казалось мне просто чесанием языка, успокаивало детей и вселяло в них доверие. <…> Погода после обеда испортилась, надвигалась гроза. Я закончил чтение. Возможно, «Царь Эдип» лучшая пьеса Софокла, но Антигона — самый великий образ греческого театра.
6 сентября 1984
Сцена на берегу моря, когда Эдип теряется в созерцании. Нужно, чтобы разбойник и Антигона вмешались. Может быть, именно здесь Антигона становится «непредсказуемой дочерью» «непредсказуемого отца», о которой Софокл говорит в «Антигоне». Эдип непредсказуем со своей правдой и в требовательности к самому себе. Антигона непредсказуема перед Креонтом, но прежде всего она непредсказуема по отношению к Эдипу, когда пускается за ним в путь, заставляя его жить.
4 ноября 1984
Прекрасный текст Борхеса в послесловии к «Сообщению Броуди». Борхесом, как и Малларме, я восхищаюсь — как людьми, так и писателями. То, как он продолжил писать, после того как ослеп, и смог найти себе в последние годы свою Антигону, которая сопровождала его в путешествиях и писаниях, кажется мне весьма поучительным для понимания Эдипа. «Для меня, — писал Борхес, — написать какую-нибудь историю значит скорее открыть ее, чем просто придумать. Идя вдоль Национальной библиотеки, я чувствую, что нечто готовится захватить меня… Я не вмешиваюсь: пусть будет, как будет. Я чувствую, как это издалека начинает обретать форму. Я начинаю различать конец и начало этого события, но посередине остается черная дыра. Эта середина дается мне лишь постепенно. Если получается, что боги мне ее не явили, то в дело приходится вмешиваться моему сознанию, и мне кажется, что эти „пробки“ неизменно становятся моими самыми слабыми страницами».
15 августа 1986
<…> Антигоне не надо петь, она сама как песня, в пении и жизни.
11 сентября 1986
Возвращение в Париж. Трудный, порой нервный день, хотя накануне я видел прекрасный сон.
Сон: я знаю, что здесь Эдип и Антигона. Я их не вижу и в общем-то не слышу. Ощущение мирного счастья. Эдип что-то говорит Антигоне, но я помню только это: «Любовное изобретение одного другим». Возможно, сказано это было иначе, но именно такой смысл остался у меня в памяти, когда я проснулся…
18 октября 1986
Гегель: «Небесная Антигона — самая благородная из всех бывших на земле героинь».
Шелли (1821): «Мы стали кем-то лишь потому, что любили Антигону в предыдущей жизни».
14 марта 1987
Почему Антигона не может выйти замуж за Клиоса? Я думал, что это из-за Фив, потому что она принцесса. Теперь я понял, что это из-за дороги, из-за того пути, который она должна пройти к себе самой, как Эдип.
В трагедии в сакральном сообществе нищебродов и юродивых Эдипа поддерживает Антигона. Не будь Антигоны, Эдип мог бы стать героем из «В ожидании Годо».
3 мая 1987
<…> Вечером пошли смотреть «Антигону» Ануя. У него на удивление пошло представление (сожалею, что не нашел другого слова, поскольку раньше мне нравились пьесы Ануя) об Антигоне, да, впрочем, и о Креонте. Антигона у него — юная нервическая девица, несколько истеричная, конечно, экзальтированная, она красуется в своем героизме. Креонт это Петэн, человек, который делает то, что должно быть сделано, не боясь измарать рук, потому что нужно, чтобы город жил и жизнь продолжалась. Всегда было, всегда есть в этом чем удовлетворить власть предержащих и обеспечить им спокойную совесть.