1 сентября 1987
Мысль Софокла призывает Эдипа и Антигону в Колон, но к этой мысли приводит его их предыдущее состояние. Есть обмен через века, есть обмен и между рассеянной народной мыслью и мыслью художника, который дает ей форму. Эдип и Антигона идут к Софоклу, но долгим путем, потому что прежде должны пройти со мной этот долгий путь, в который позвал их я и который до этих пор был темен…
4 апреля 1988
<…> Когда я думаю об Антигоне, мне часто приходит в голову мысль о Богородице — Антигона больше рискует, поскольку говорит. Дева Мария говорит через молчание и через своего сына. Антигона говорит сама и являет свою собственную справедливость…
17 июня 1989
<…> Я также думаю (пока еще неясно), что потом напишу что-нибудь об Антигоне после исчезновения Эдипа. Это желание еще неконкретно…
Теперь — действие: сам роман.
А теперь — постфактум: может показаться, что в такой литературе «через молчание», в которой воображение = слову = жесту = действию = воссозданию действия реального, равно действию театральному, есть что-то от стариковского слабоумия, которое сродни многозначности детских заявлений и наблюдений о мире, в которых дерево столь же важно и значимо как человек, как найденный на дороге камень, кошка, солнце…
Анри Бошо действительно стар. Он родился в 1913 году. Он действительно восстанавливает действие, мир человека, потому что он так делал всю свою жизнь, работая психоаналитиком. В отличие от распространенного у нас мнения, психоаналитик не говорит — он молчит. Действие его пациента восстанавливается в тишине. В тишине понимания, в тишине сопереживания, знания. Поэзия, которой Бошо занимается всю жизнь, также рождается для него из тишины подсознания и еще не-сознания, из предчувствия творческого акта, который произойдет и сам заявит о себе.
Автор нескольких стихотворных сборников и прозаических книг к концу своей жизни обратился к мифу об Эдипе и Антигоне. Подводя собственные итоги, он думал о детстве человечества, о мифе, в котором отразился древний уклад жизни, когда сын не знал своего отца, поскольку жил в клане матери. VIII, IX, X, наконец, век до нашей эры…
Между детством и старостью протягивается человеческая жизнь. Между мифом и действием «здесь и сейчас» — жизнь человечества. Маятником на его часах было Антигонино сердце.
О. Кустова