— Да нет, я про образ… Ладно, неважно. Так что он сделал?
— Он спел. Под гармошку. Такую гнусность! — На глазах Анны даже слезы выступают. — Это… это просто очень мерзко… Про меня лично… При всем народе… Сволочь!
Последнее слово буквально звенит яростью сквозь слезы.
Рита опускает взгляд, выдерживает небольшую паузу, позволяя собеседнице успокоиться, а потом мягко просит:
— Сочувствую. Но продолжайте.
Брыль еще несколько секунд всхлипывает, но все же берет себя в руки:
— Там онемели все просто. Нормально общались, а тут… такое. Но пока опомнились, этот гад исчез!
— И всё?
— А чего вам еще? — с некоторым раздражением спрашивает Анна.
— Ничего. Спасибо, вы очень помогли.
Рита поднимается, умело скрывая разочарование. Негусто, мягко говоря. Конечно, она и не рассчитывала на решающий прорыв в деле, но тут уж совсем голяк.
— До свиданья.
— Постойте! — Голос пострадавшей останавливает ее у самых дверей. — Огонек!
— Какой огонек?
— У крокодила на гребне. Рядом с головой. Маленький, зеленоватый, как светлячок. Мне это еще странным показалось, но я тогда на таких эмоциях была, что все из головы вылетело. А сейчас вот вспомнила… Это важно?
— Может быть, — произносит Рита задумчиво и выходит за дверь. — Или нет.
— Трек! — уверенно заявляет Павел Дашко. — Чертов трек-маячок!
— Я тоже так подумала, — соглашается Рита. — И что это нам дает?
— Может, и ничего, — задумчиво произносит Круглов. — А может, и кое-что. К опытному хейтеру (а Кудрявцев был опытным, без вопросов) маячок не вдруг и прицепишь. Они осторожные, умеют такие штуки находить и сбрасывать — для них это вопрос выживания. Вернее, здоровья. Потому что если найдут, отметелят за милую душу. Как минимум. Если к Кудрявцеву маячок прицепили, значит, убийца — тоже малый не промах. Трекер мастеровитый. Ладно, это так пока, размышлизмы. Что у тебя с сетевиками, Паша?
— К завтрашнему утру обещают портрет составить…
— Дерьмо противотанковое! — ругается Саныч. — Специалисты хреновы — почти месяц черт знает чем занимаются! Понабирали по объявлению, а мы мучайся! Ладно, держи меня в курсе. Теперь так. Вы оба берете ноги в руки и шерстите все последние контакты Кудрявцева. Мало ли что всплывет… Возможно, Кудрявцев знал убийцу.
— А разве мы не маньяка ищем? — удивляется Павел.
— Маньяки тоже разные бывают. И не доказано, что он маньяк. Пока психологического портрета нет, личный мотив со счетов не сбрасываем. Макбэйна читал — «Ненавистник полицейских»? Там тоже думали — псих, всех копов ненавидит. А оказалось — только одного, конкретного, а остальных для отвода глаз убивал. Вот так-то!
— Шеф, но… — заикается было Павел.
— Никаких «но»! Я только что от начальника полиции. Знаете, как он меня… Что он со мной… Короче, всю холку мне выел с этим делом. Так что разговорчики отставить! Работать, негры, солнце еще высоко! Забыли свист бамбуковой палки?!
Дверь квартиры хлопает, воздвигнув заслон между Ритой и внешним миром. Дом. Милый дом. Наконец-то! Рита скидывает обувь в угол, не глядя сует ноги в пушистые тапочки и заходит в комнату. Замирает. Диван пуст. И коляски нет. Только Рыжун сиротливо лежит на подушке. Остроносый, набитый ватой тряпичный лис, которого Рита еще в школе сшила для младшего брата, выглядит покинутым. Риту внезапно охватывает тревога.
— Стас! — кричит она. — Шкип, ты здесь?
— Нет, блин! — доносится с кухни. — На пробежку вышел. — В специально расширенном дверном проеме появляется инвалидная коляска, управляемая худощавым молодым человеком лет двадцати пяти. Светло-русые волосы безуспешно изображают порядок. Так бывает, когда причесываются пятерней. На коленях Стаса — поднос с бутербродами и кружка с кофе. — Куда я денусь с подводной лодки?
Рита облегченно улыбается:
— Чего-то забеспокоилась, извини. День был тяжелый. Увидела, что Рыжун один и…
— Я Рыжуна с собой на кухню не беру. Он мне бутерброды делать мешает. Кстати, я и тебе настрогал — знал, что скоро появишься. Возьми там на столе.
— Спасибо.
Рита проскальзывает на кухню и с наслаждением вонзает зубы в фирменный «бегемотбургер» Шкипа — хлеб, сыр, колбаса, огурец, колечко помидора, снова сыр и хлеб. Еще один такой же прихватывает с собой и возвращается в комнату.
— Ты чего так поздно? — спрашивает брат.
— Дело это… Сетевой убийца… — бормочет она с набитым ртом. — Последняя жертва — племянник мэра. Совсем нас заездили. Бьемся как рыба об лед, а толку…