Если читать Апокалипсис, не принимая во внимание его даты и не имея к нему ключа, то он представляется произведением самой капризной фантазии чисто личного, индивидуального характера; но стоит только отнести это странное видение к эпохе междуцарствия от Нерона до Веспасиана, когда империя переживала самый тяжелый из своих кризисов, и мы увидим, что это сочинение удивительно согласуется с состоянием умов в ту эпоху; мы можем прибавить: и с состоянием земного шара, ибо, как мы увидим сейчас, физическая история земли в ту эпоху со своей стороны давала для этого необходимые элементы. Мир обезумел от чудес; никогда еще мысли его не были так поглощены предзнаменованиями. Бог Отец как бы отвернулся от него; нечистые силы, чудовища, порожденные таинственным илом, как бы носились в воздухе. Все были уверены, что живут накануне чего-то неслыханного. Вера в знамения времени и в чудеса была всеобщей; едва ли какая-нибудь сотня просвещенных людей понимала ее несостоятельность. Шарлатаны, более или менее подлинные хранители старинных химер Вавилона, эксплуатировали народное невежество и выдавали себя за толкователей предзнаменований. Подобные жалкие личности приобретали значение; все время проходило в том, что их то изгоняли, то снова призывали. В частности, Отон и Вителлий были совершенно в их власти. Высшая философия не пренебрегала этими детскими мечтаниями и считалась с ними.
Одной из важнейших отраслей вавилонской ворожбы было истолкование рождений уродов, на которые смотрели как на указание на предстоящие события. Эта идея более всех других овладела римским обществом; в особенности плод о нескольких головах почитался очевидным предзнаменованием, а каждая из его голов означала собой императора, согласно символизму, усвоенному, как мы это увидим, автором Апокалипсиса. То же самое было и по отношению к ублюдочным формам или к формам, которые почитались ублюдочными. В этом отношении болезненные видения, бессвязные образы Апокалипсиса являются отражением народных басен, которыми были напичканы все умы. Кабан с когтями ястреба считался совершеннейшим образом Нерона. Сам Нерон чрезвычайно интересовался подобными уродствами.
Точно так же все очень интересовались метеорами, небесными знамениями. Болиды производили сильнейшее впечатление. Известно, что обилие болидов есть явление периодическое, которое повторяется приблизительно через каждые 30 лет. В такие моменты бывают ночи, когда звезды буквально сыпятся с неба. Кометы, затмения, ложные солнца, северные сияния, в которых различали венцы, мечи, кровавые полосы; тучи с пластическими формами, в которых рисовались битвы; фантастические животные — все это жадно подмечалось и, по-видимому, все это никогда не наблюдалось в таком изобилии, как в эти трагические годы. Только и речи было, что о кровавом дожде, о поразительных эффектах молнии, о реках, изменявших свое течение в обратном направлении, о ручьях, окрашенных кровью. Тысячи явлений, на которые в обыкновенное время не обращают внимания, теперь, под влиянием лихорадочного возбуждения общества, получали преувеличенное значение. Бессовестный шарлатан Бальбилл эксплуатировал впечатление, которое подобные явления порой производили на императора, с целью возбудить в нем подозрения против самых знаменитых людей и вырвать у него самые жестокие распоряжения.