Христос не сравнил свое Царство с Римской империей, начало которой было положено Ромулом, воздвигнувшим город, в процессе веков развившейся в огромное сложное государство. Он сравнил свой подвиг с горчичным зерном, с закваской, то есть с такими началами, которые развиваются благодаря своей собственной внутренней силе. Это закон природного развития. Произведения культуры не растут, как семена, ибо каждое из них завершено в себе. Произведения культуры развиваются постоянным их воссозданием заново. Созданные ранее служат образцом, который в процессе культуры преступается, созданное ранее сохраняется как историческая редкость. В процессе культуры нет онтологического тождества. Оно есть только в природе в сверхприроде. Потому и Царство Христа возрастает не как культура, то есть не воссоздается заново в процессе истории, но естественно, как семя при постоянном действии той самой внутренней силы. Царство Христово неотделимо от Христа, как неотделима от Ромула Римская империя, как она неотделима и от Цезаря, и от Августа, и от Юлиана, которые развивали ее, делали зрелой, защищали. Царство Христово сам Христос. Оно достигает зрелости не под солнцем мировой истории, но в теплоте Святого Духа. Его не продолжает ни Петр, ни Павел, ни Тит, ни Пий, но сам Христос. Правда, папы и епископы являются представителями Христа на земле. Но они — представители, а не новые деятели; они сознательные и добровольные инструменты, но не самостоятельные творцы. Вся религия Христа наполнена существованием самого Его: полна в своей иерархии, в своих таинствах и в своем учении. Христос учит, Христос правит, Христос посвящает.
В этом как раз и заключается главное отличие Церкви от любого другого земного творения, в котором нет личного присутствия автора и быть не может. Каждое творение выражает его творца только символически, в образе знака. Произведение культуры только обозначает творца, но оно не является этим творцом. Между тем Церковь есть действительность Христа. Церковь — не символ Христа, не фигура, не внешняя форма, как, скажем, арка Ноя — форма Крещения. Церковь есть экзистенция Христа в истории. Поэтому никто не может развивать эту экзистенцию без Него Самого. Никто не может быть выше ее, не может ее вобрать и погрузить. Сам Христос начинает Церковь, ведет ее и завершает. Он — не предтеча ее, но Он Сам есть Церковь, сама церковная историческая действительность, сам Космос, соединенный с Богом и искупляющий. Между Христом и Церковью нет различия, как нет различия между жизнью семени и дерева. Христос есть Церковь, сосредоточенная в личной действительности, а Церковь есть Христос, раскрывшийся в исторической действительности.
Так что считать Христа предтечей означает включить Церковь в исторический процесс, воспринимать ее распространение не как распространение Духа Святого, но как какой‑то результат деятельности земных веков. Это означает поставить ее на уровень всех других творений человека, иначе говоря, придать ей чисто человеческий культурный характер. Вот в каком смысле идея предтечи опровергает божественность Христа. Быть предтечей — сущностное призвание человека. Бог никогда не предтеча. Бог всегда весь сразу. Под мыслью о предтече таится исключение Божества. Кто считает Христа предтечей, отрицает Его как Бога. Христос предтеча только как человек: гениальный человек, великого сердца, глубокой прозорливости, прекрасного знания жизни, но все‑таки только человек. Он действительно существовал в истории, действительно претерпел от иудеев и умер. Однако на этом и закончилась Его личная деятельность. В истории Он живет лишь своим творением, как и все другие люди. А это Его творение, называемое Церковью, тоже человеческое, следовательно, подчинено всем историческим законам и всем историческим условиям. Это творение развивается так же, как и все человеческие произведения. История выше их. История преобразовывает их, дополняет, исправляет, совершенствует и приспосабливает.