– Нет, я сдала дежурство после последнего вчерашнего кормления малышки – где-то в двенадцать. Вы уже придумали имя?
Сьюзан поколебалась. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Пока нет. Пока она не желала делить своего ребенка ни с кем в этой больнице.
– Я… Нет еще. Я думала, у меня будет мальчик.
– Это обычная история. Многие матери ожидают мальчика, а потом удивляются.
– Понимаю. Не знаю, почему я была так уверена, что родится мальчик.
– С девочками меньше проблем, – успокоительно сказала медсестра Дюфорс.
Садясь на унитаз, Сьюзан сказала:
– Здесь нет телефона. Вы не могли бы оказать мне услугу? Мне нужно позвонить. – Она успела заметить мгновенное напряжение, проявившееся на лице медсестры.
– Никаких проблем, – ответила Грета Дюфорс.
– И еще… не сейчас, конечно, – когда-нибудь позже… Я хотела бы показать малышку моей сестре, Кейси. Вы не могли бы помочь мне добраться до ее палаты?
Медсестра Дюфорс отвела взгляд.
– Конечно, я отведу вас… когда у вас прибавится сил. Не думаю, что сегодня.
Она помогла Сьюзан умыться и дойти до постели, затем вышла из палаты. Сьюзан напомнила ей про телефон, и она обещала сразу же заняться его поисками.
Сьюзан не хотела есть и с трудом проглотила небольшой тост, выпила чаю и апельсинового сока. Медсестра Дюфорс не принесла телефон. Сьюзан позвонила в звонок, повешенный над постелью, затем, окончательно выдохшись, задремала.
Открыв через некоторое время глаза, она увидела отца, сидящего на стуле рядом постелью и глядящего на нее. Мать стояла у кроватки и странным взглядом смотрела на Верити. Сьюзан улыбнулась. Ее охватило чувство огромного облегчения.
– Слава богу, – выдохнула она.
– У нее глаза твоей бабушки, – сказала мать, едва взглянув на Сьюзан.
Облегчение и радость оттого, что она увидела родителей, вдруг омрачились неведомо откуда взявшимся беспокойством. Сьюзан не была на сто процентов уверена – это могла быть всего лишь игра воображения, – но ее родители вели себя как-то скованно, будто позировали для скульптурной композиции, а голос матери звучал неестественно.
– Она красивая, правда? – сказала Сьюзан. Часы на стене показывали десять двадцать пять. До следующего кормления Верити еще оставалось время. Хорошо. Понизив голос почти до шепота, она сказала: – Они здесь, те люди, о которых я рассказывала. Они нашли меня, они хотят забрать у меня ребенка. Вы должны увезти меня – нет, нас – отсюда.
Отец посмотрел на нее с выражением, которое она не смогла расшифровать. Ей было видно, как прыгало его адамово яблоко над распахнутым воротом клетчатой рубашки. Он был небрит и одет в обычную рабочую одежду. Раньше он никогда не выходил из дому, не побрившись. Он выглядел измученным и осунувшимся. Когда-то, когда она была маленькой, он казался ей таким сильным; теперь он выглядел слабым, беспомощным… и старым. Сьюзан вдруг подумала, не болен ли он.
Затем она заметила, что мать тоже бледная и уставшая, будто не ложилась всю ночь. И испугалась.
– И у нее нос твоего отца, – продолжала мать тем же искусственным голосом. – Настоящий нос Корриганов. Видишь, чуть-чуть курносый? – Она отошла от Верити и прошлась взад-вперед по комнате, сцепив руки и глядя на отца Сьюзан так, будто просила помощи.
– Нам… нам нужно ехать. Увезите меня отсюда, – сказала Сьюзан с еще большей настойчивостью в голосе. – Люди, о которых я вам рассказывала, помните? Обслуживающий персонал здесь – я думаю, они с ними заодно. Увезите меня, нас с Верити и, наверное, Кейси тоже отсюда.
Она замолчала, увидев, как ее родители быстро переглянулись. В памяти живо всплыл писк предупредительного сигнала, ужасный цвет лица Кейси, разъединенная линия подачи воздуха.
– С Кейси все хорошо? – спросила она с подозрением.
Отец посмотрел на нее, и она снова заметила, как подпрыгнуло его адамово яблоко – как всегда, когда он нервничал.
– С Кейси все хорошо, – сказал он. – С ней все… хорошо.
Мать вышла из палаты и закрыла за собой дверь. Отец молча сидел на стуле. Сьюзан казалось, что он хочет сказать что-то важное, но он встал и, подойдя к окну, бросил вскользь:
– Замечательный вид.
Сьюзан не могла поверить своим ушам. Ее начало колотить от ужаса. Она воскликнула:
– Папа! Они хотят забрать Верити! Ты что, мне не веришь? – Она все повышала голос и в конце перешла на крик, не задумываясь о том, что может разбудить Верити. – Папа! Во имя всего святого, ты должен забрать меня отсюда! Па-а-а-а-а-а-а-па! Послушай! Господи, пожалуйста, ПОСЛУШАЙ меня!
Открылась дверь, и вошла медсестра Дюфорс, а за ней – мать. У нее были красные глаза, будто она плакала.
Медсестра повернулась к Корриганам:
– Боюсь, в данный момент любое общение вызывает у нее только отрицательные эмоции. Может быть, стоит дать ей немного отдохнуть. Почему бы вам не приехать завтра?
Отец Сьюзан кивнул.
– Нет! – закричала Сьюзан. – Папа, мама! Не уходите, не оставляйте меня здесь! Заберите меня отсюда! Вы…
Она не могла поверить своим глазам. Родители послушно выходили из палаты. Отец на миг задержался в дверях и посмотрел на нее. В его взгляде смешались удивление, жалость и укор. И вышел.
Медсестра Дюфорс поднесла палец к губам и сказала – спокойно, как всегда:
– Сьюзан, пожалуйста, успокойтесь! Вы разбудите свою дочь!
– Послушайте, вы не понимаете, пожалуйста… – Сьюзан попыталась встать с кровати.
Медсестра мягко, но решительно удержала ее, положив руку на плечо.
– Сейчас вам и вашей дочери необходим отдых.
Сьюзан внимательно посмотрела на нее: приятное лицо, не очень красивое, но доброе; хвост темных волос, чересчур туго стянутых на затылке; по виду – лет тридцать пять. Может, эта женщина поможет ей?
– Я… мне нужно поговорить с вами наедине.
В руках у медсестры вдруг появились две таблетки и маленький бумажный стаканчик с водой.
– Сьюзан, примите это, и вы почувствуете себя гораздо лучше.
Сьюзан недоверчиво посмотрела на нее:
– А что это?
– Мягкое болеутоляющее.
Но Сьюзан решила не глотать таблетки и, поднеся их ко рту, украдкой переложила из одной руки в другую. Затем сказала:
– Я не хочу здесь оставаться. Я хочу поехать в другую клинику… или… или больницу… или домой.
Медсестра нахмурилась:
– Вы в лучшей клинике в Калифорнии. Зачем вам ехать в другую?
Сьюзан поколебалась. Поверит ли она, если рассказать ей все? Наверное, поэтому ее родители вели себя так странно – они не поверили ей, сочли сумасшедшей. Может, до них добрался Джон и убедил их, что она сошла с ума.
– Почему мне никто не принес телефон? – спросила она.
Медсестра Дюфорс улыбнулась:
– А, телефон! Сейчас я этим займусь.
Сьюзан подождала, пока она не выйдет из комнаты, затем засунула таблетки под матрас. Полюбовавшись крепко спящей Верити, она в изнеможении легла на спину, закрыла глаза и прислушалась в ожидании шагов возвращающейся медсестры Дюфорс.
63
К облегчению Джона, самолет вылетел вовремя и приземлился на двадцать минут раньше графика, в двенадцать сорок пять. Но прошел еще час с четвертью, прежде чем он во взятой напрокат машине выехал на шоссе.
Все одиннадцать часов полета он думал об одном и том же, стараясь решить, что он должен сделать по прибытии. Внутри ровно горел фитиль гнева. С чего начать: сначала убедить родителей Сьюзан, что она находится в опасности, или поехать прямо в клинику и разбираться с ситуацией прямо на месте?
Принимая во внимание то, что Дик Корриган рассказал про воздуховод, в полицию обращаться нельзя. После долгих размышлений он исключил и родителей Сьюзан. Надо поговорить со Сьюзан, услышать от нее самой, что случилось с Кейси. Сьюзан не могла причинить вред сестре. Если только…
Мысль повисла, как инверсионный след. Если только… если только Сьюзан какими-то неведомыми путями не пришла к выводу, что, осуществив убийство Кейси, она освободится от финансовых обязательств по отношению к ней, следовательно, сможет расторгнуть сделку с мистером Сароцини и оставить ребенка у себя.