Быстро воскликнул к нему повелитель мужей Агамемнон:«Что же, беги, если бегства ты жаждешь! Тебя не прошу яРади меня оставаться; останутся здесь и другие;Честь мне окажут они, а особенно Зевс промыслитель.Ты ненавистнейший мне меж царями, питомцами Зевса!Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы.Храбростью ты знаменит; но она дарование бога.В дом возвратясь, с кораблями беги и с дружиной своею;Властвуй своими фессальцами! Я о тебе не забочусь;Гнев твой вменяю в ничто; а, напротив, грожу тебе так я:Требует бог Аполлон, чтобы я возвратил Хрисеиду;Я возвращу, – и в моем корабле и с моею дружинойДеву пошлю; но к тебе я приду, и из кущи твоей БрисеидуСам увлеку я, награду твою, чтобы ясно ты понял,Сколько я властию выше тебя, и чтоб каждый страшилсяРавным себя мне считать и дерзко верстаться со мною!»
Рек он, – и горько Пелиду то стало: могучее сердцеВ персях героя власатых меж двух волновалося мыслей:Или, немедля исторгнувши меч из влагалища острый,Встречных рассыпать ему и убить властелина Атрида;Или свирепство смирить, обуздав огорченную душу.В миг, как подобными думами разум и душу волнуя,Страшный свой меч из ножон извлекал он, – явилась Афина,С неба слетев; ниспослала ее златотронная Гера,Сердцем любя и храня обоих браноносцев; Афина,Став за хребтом, ухватила за русые кудри Пелида,Только ему лишь явленная, прочим незримая в сонме.Он ужаснулся и, вспять обратяся, познал несомненноДочь громовержцеву: страшным огнем ее очи горели.К ней обращенный лицом, устремил он крылатые речи:«Что ты, о дщерь Эгиоха, сюда низошла от Олимпа?Или желала ты видеть царя Агамемнона буйство?Но реку я тебе, и реченное скоро свершится:Скоро сей смертный своею гордынею душу погубит!»
Сыну Пелея рекла светлоокая дщерь Эгиоха:«Бурный твой гнев укротить я, когда ты бессмертным покорен,С неба сошла; ниспослала меня златотронная Гера;Вас обоих равномерно и любит она, и спасает.Кончи раздор, Пелейон, и, довольствуя гневное сердце,Злыми словами язви, но рукою меча не касайся.Я предрекаю, и оное скоро исполнено будет:Скоро трикраты тебе знаменитыми столько ж дарамиЗдесь за обиду заплатят: смирися и нам повинуйся».
К ней обращайся вновь, говорил Ахиллес быстроногий:«Должно, о Зевсова дщерь, соблюдать повеления ваши.Как мой ни пламенен гнев, но покорность полезнее будет:Кто бессмертным покорен, тому и бессмертные внемлют».
Рек, и на сребряном черене стиснул могучую рукуИ огромный свой меч в ножны опустил, покорясяСлову Паллады; Зевсова дочь вознеслася к Олимпу,В дом Эгиоха отца, небожителей к светлому сонму.Но Пелид быстроногий суровыми снова словамиК сыну Атрея вещал и отнюдь не обуздывал гнева:«Грузный вином, со взорами песьими, с сердцем еленя!Ты никогда ни в сраженье открыто стать перед войском,Ни пойти на засаду с храбрейшими рати мужамиСердцем твоим не дерзнул: для тебя то кажется смертью.Лучше и легче стократ по широкому стану ахеянГрабить дары у того, кто тебе прекословить посмеет.Царь пожиратель народа! Зане над презренными царь ты, —Или, Атрид, ты нанес бы обиду, последнюю в жизни!Но тебе говорю, и великою клятвой клянуся,Скипетром сим я клянуся, который ни листьев, ни ветвейВновь не испустит, однажды оставив свой корень на холмах,Вновь не прозябнет, – на нем изощренная медь обнажилаЛистья и кору, – и ныне который ахейские мужиНосят в руках судии, уставов Зевесовых стражи, —Скиптр сей тебе пред ахейцами будет великою клятвой:Время придет, как данаев сыны пожелают Пелида.Все до последнего; ты ж, и крушася, бессилен им будешьПомощь подать, как толпы их от Гектора мужеубийцыСвергнутся в прах; и душой ты своей истерзаешься, бешенСам на себя, что ахейца храбрейшего так обесславил».
Так произнес, и на землю стремительно скипетр он бросил,Вкруг золотыми гвоздями блестящий, и сел меж царями.Против Атрид Агамемнон свирепствовал сидя; иНестор Сладкоречивый восстал, громогласный вития пилосский:Речи из уст его вещих, сладчайшие меда, лилися.Два поколенья уже современных ему человековСкрылись, которые некогда с ним возрастали и жилиВ Пилосе пышном; над третьим уж племенем царствовал старец.Он, благомыслия полный, советует им и вещает:«Боги! великая скорбь на ахейскую землю приходит!О! возликует Приам и Приамовы гордые чада,Все обитатели Трои безмерно восхитятся духом,Если услышат, что вы воздвигаете горькую распрю, —Вы, меж данаями первые в сонмах и первые в битвах!Но покоритесь, могучие! оба меня вы моложе,Я уже древле видал знаменитейших вас браноносцев;С ними в беседы вступал, и они не гнушалися мною.Нет, подобных мужей не видал я и видеть не буду,Воев, каков Пирифой и Дриас, предводитель народов,Грозный Эксадий, Кеней, Полифем, небожителям равный,И рожденный Эгеем Тесей, бессмертным подобный!Се человеки могучие, слава сынов земнородных!Были могучи они, с могучими в битвы вступали,С лютыми чадами гор, и сражали их боем ужасным.Был я, однако, и с оными в дружестве, бросивши Пилос,Дальную Апии землю: меня они вызвали сами.Там я, по силам моим, подвизался; но с ними стязатьсяКто бы дерзнул от живущих теперь человеков наземных?Но и они мой совет принимали и слушали речи.Будьте и вы послушны: слушать советы полезно.Ты, Агамемнон, как ни могущ, не лишай АхиллесаДевы: ему как награду ее даровали ахейцы.Ты, Ахиллес, воздержись горделиво с царем препираться:Чести подобной доныне еще не стяжал ни единыйЦарь скиптроносец, которого Зевс возвеличивал славой.Мужеством ты знаменит, родила тебя матерь-богиня;Но сильнейший здесь он, повелитель народов несчетных.Сердце смири, Агамемнон: я, старец, тебя умоляю,Гнев отложи на Пелида героя, который сильнейшийВсем нам, ахейцам, оплот в истребительной брани троянской».