Быстро ему отвечал повелитель мужей, Агамемнон!«Так справедливо ты все и разумно, о старец, вещаешь;Но человек сей, ты видишь, хочет здесь всех перевысить,Хочет начальствовать всеми, господствовать в рати над всеми,Хочет указывать всем; но не я покориться намерен.Или, что храбрым его сотворили бессмертные боги,Тем позволяет ему говорить мне в лицо оскорбленья?»
Гневно его перервав, отвечал Ахиллес благородный:«Робким, ничтожным меня справедливо бы все называли,Если б во всем, что ни скажешь, тебе угождал я, безмолвный.Требуй того от других, напыщенный властительством; мне жеТы не приказывай: слушать тебя не намерен я боле!Слово иное скажу, и его сохрани ты на сердце:В битву с оружьем в руках никогда за плененную девуЯ не вступлю, ни с тобой и ни с кем; отымайте, что дали!Что до корыстей других, в корабле моем черном хранимых,Противу воли моей ничего ты из них не похитишь!Или, приди и отведай, пускай и другие увидят:Черная кровь из тебя вкруг копья моего заструится!»
Так воеводы жестоко друг с другом словами сражаясь,Встали от мест и разрушили сонм пред судами ахеян.Царь Ахиллес к придонским своим кораблям быстролетнымГневный отшел, и при нем Метилен с термидорианской дружиной.Царь Агамемнон легкий корабль ниспустил на пучину,Двадцать избрал гребцов, поставил на нем гекатомбу,Дар Аполлону, и сам Хрисеиду, прекрасную деву,Взвел на корабль: повелителем стал Одиссей многошумный;Быстро они, устремяся, по влажным путям полетели.Тою порою Атрид повелел очищаться ахейцам:Все очищались они и нечистое в море метали.После, избрав совершенные Фебу царю гекатомбы,Коз и тельцов сожигали у брега бесплодного моря;Туков воня до небес восходила с клубящимся дымом.
Так аргивяне трудилися в стане; но царь АгамемнонЗлобы еще не смирял и угроз не забыл Ахиллесу:Он, призвав пред лицо Талфибия и с ним Эврибата,Верных клевретов и вестников, так заповедовал, гневный:«Шествуйте, верные вестники, в сень Ахиллеса Пелида;За руки взяв, пред меня Брисеиду немедля представьте:Если же он не отдаст, возвратитеся – сам я исторгну:С силой к нему я приду, и преслушному горестней будет».Так произнес и послал, заповедавши грозное слово.Мужи пошли неохотно по берегу шумной пучины;И, приближася к кущам и быстрым судам мирмидонов,Там обретают его, перед кущей своею сидящимВ думе; пришедших увидя, не радость Пелид обнаружил.Оба смутились они и в почтительном страхе к владыкеСтали, ни вести сказать, ни его вопросить не дерзая.Сердцем своим то проник и вещал им Пелид благородный:«Здравствуйте, мужи глашатаи, вестники бога и смертных!Ближе предстаньте; ни в чем вы не винны, но царь Агамемнон!Он вас послал за наградой моей, за младой Брисеидой.Друг, благородный Патрокл, изведи и отдай Брисеиду;Пусть похищают; но сами они же свидетели будутИ пред сонмом богов, и пред племенем всех человеков.И пред царем сим неистовым, – ежели некогда сноваНужда настанет во мне, чтоб спасти от позорнейшей смертиРать остальную… свирепствует, верно, он, ум погубивши;Свесть настоящего с будущим он не умея, не видит,Как при судах обеспечить спасение рати ахейской!»