С ним стоял и Сфенел, благородная ветвь Капанея.Гневно и их порицал повелитель мужей Агамемнон;Он к Диомеду воззвал, устремляя крылатые речи:«Мужа бесстрашного сын, укротителя коней Тидея,Что ты трепещешь? и что озираешь пути боевые?Так трепетать не в обычае было Тидея героя;Он впереди, пред дружиною, первый сражался с врагами.Так говорили – дела его зревшие; я с браноносцемВ подвигах не был, не видел; но всех, говорят, превышалНекогда он, не с войной, но как странник, в микенские стеныМирный вошел, с Полиником божественным рать собирая.Брань подымали они на священные фивские стеныИ просили микенян дать им союзников славных.Те соглашалися дать и решились исполнить прошенье;Но Зевес отвратил их явлением знамений грозных.Оба вождя отошли и путем обратным достиглиБрега Асопа густокамышного, тучного злаком.Снова оттуда послом аргивяне послали ТидеяВ Фивы, куда и пришел он и вместе обрел там кадмеянМногих, пирующих в царском дому Этеокловой силы.Там, невзирая, что странник, Тидей, конеборец могучий,В страх не пришел, находяся один среди многих кадмеян:К подвигам их вызывал и на каждом легко сопротивныхВсех победил: таково поборала Тидею Афина.Злобой к нему воспылали кадмейцы, гонители коней,И на идущего вспять, пятьдесят молодых ратоборцевВыслали тайно в засаду; и два их вождя предводили:Меон младый, Гемонид, обитателям неба подобный,И Автофонов сын, Ликофон, ненасытимый боем.Но Тидей и для них жестокий конец уготовил:Всех поразил их и дал лишь единому в дом возвратиться;Меона он отпустил, покоряяся знаменьям бога.Так был воинствен Тидей этолиец! Но сына родил он,Доблестью бранною низшего, высшего только витийством».Рек он; ни слова царю Диомед не ответствовал храбрый,Внемля с почтеньем укоры почтенного саном владыки;Но возразил Агамемнону сын Капанея героя!«Нет, о Атрид, не неправдуй, тогда как и правду ты знаешь,Мы справедливо гордимся, что наших отцов мы храбрее:Воинство в меньшем числе приведя под Арееву стену,Мы и престольные Фивы разрушили, град семивратный,Знаменьям веря богов и надеясь на Зевсову помощь.Наши ж отцы своим безрассудством себя погубили.Cлавы отцов не равняй, Агамемнон, со славою нашей!»Грозно взглянув на него, возразил Диомед благородный:«Молча стой, Капанид, моему повинуясь совету:Я не вменяю в вину, что владыка мужей АгамемнонДух возбуждает к сражению пышнопоножных данаев.Слава ему, предводителю, если данайские мужиМощь одолеют троян а святый Илион завоюют;Тяжкая горесть ему же, когда одолеют данаев.Но устремимся, и сами воспомним кипящую храбрость!»Рек – и с высот колесницы с оружием прянул на землю.Cтрашно медь зазвучала вкруг персей царя Диомеда,В бой полетевшего; мужа храбрейшего обнял бы ужас.Словно ко брегу гремучему быстрые волны морскиеИдут, гряда за грядою, клубимые Зефиром ветром;Прежде средь моря они воздымаются; после, нахлынув,С громом об берег дробятся ужасным, и выше утесовВолны понурые плещут и брызжут соленую пену, —Так непрестанно, толпа за толпою, данаев фалангиВ бой устремляются; каждой из них отдает повеленьяВождь, а воины идут в молчании; всякий спросил бы:Cтолько народа идущего в персях имеет ли голос?Вои молчат, почитая начальников: пышно на всех ихПестрые сбруи сияют, под коими шествуют стройно.Но трояне, как овцы, богатого мужа в овчарнеСтоя тьмочисленные и млеком наполняя дойницы,Все непрестанно блеют, отвечая блеянию агнцев, —Крик такой у троян раздавался по рати великой;Крик сей и звук их речей не у всех одинаковы были,Но различный язык разноземных народов союзных.Их возбуждает Арей, а данаев Паллада Афина,Ужас насильственный, Страх и несытая бешенством Распря,Бога войны, мужегубца Арея сестра и подруга:Малая в самом начале, она пресмыкается; послеВ небо уходит главой, а стопами по долу ступает.Распря, на гибель взаимную, сеяла ярость меж ратей,Рыща кругом по толпам, умирающих стон умножая.Рати, одна на другую идущие, чуть соступились,Разом сразилися кожи, сразилися копья и силыВоинов, медью одеянных; выпуклобляшные разомСшиблись щиты со щитами; гром раздался ужасный.Вместе смешались победные крики и смертные стоныВоев губящих и гибнущих; кровью земля заструилась,Словно когда две реки наводненные, с гор низвергаясь,Обе в долину единую бурные воды сливают,Обе из шумных истоков бросаясь в пучинную пропасть;Шум их далеко пастырь с утеса нагорного слышит, —