- Красная "девятка", госномер не видим, идет на нас, - произнес он. До предполагаемого хищника оставалось около десяти метров, но стекло отсвечивало, и определить, кто находится внутри, было нельзя.
- Назад, это менты, - истерический крик рванулся из рации, как только Гусар отпустил клавишу. - Назад, опалимся!
Машина затормозила и на форсаже рванула обратно по своей колее. Попов выдернул тяжелый, отлично сбалансированный "стечкин" и сразу же поймал цель: нижний срез лобового стекла слева, напротив водителя.
- Второй, они уходят, они слушают нашу волну, задерживайте, красная "девятка", номер в грязи! - поднеся рацию к лицу, возбужденно орал Гусар.
"Девятка" нащупала задними колесами асфальт, со скрежетом развернулась. Автомобильный поток резко смялся, послышался скрип стираемых о шершавое полотно протекторов, где-то лязгнули бамперы.
- В машину! - крикнул Попов и прыгнул за руль.
- Галка, оставайся, собери здесь все! - Гусар подхватил сумку с "кедром" и упал на соседнее сиденье.
- Чего ж не стрелял? - по инерции бросил он и тут же понял, что сморозил глупость. По действующим правилам никаких оснований для применения оружия не имелось.
Попов развернулся на месте и дал газ, но тут же нажал на тормоз: выезд на трассу закрывали сгрудившиеся машины. Коренастый крепыш с короткой стрижкой, выскочив из "Волги", напирал на растерянного простоватого мужичка, сидящего в "Москвиче".
- Надо дистанцию держать! Раз в зад ударил - значит, и виноват!
- Да кто ж так тормозит! Откуда я знал, что ты встанешь?
Попов вдавил клаксон. Но рев сигнала не мог перекрыть голосов спорящих.
- А видел этого козла? Он прямо под меня выскочил!
- Вот и надо было его бить!
- Сейчас я тебя бить буду!
Гусар с автоматом в руках выскочил из машины.
- Дорогу, падлы, перестреляю всех!
Спорщики шарахнулись в стороны и мигом освободили выезд. Машина оперативников понеслась по шоссе. Красного пятна впереди видно не было.
- Мы их не видим, - сказал Гусар в рацию. - Идем на север.
- Так и идите, мы свернули направо, на проселок.
- Осторожно, они нас слышат!
- Хер с ними! Все равно никуда не денутся. Пусть слышат: "Вы, суки, в кольце, сдавайтесь, если жить хотите!"
- Отсосешь, мусор! - противным гугнивым голосом отозвалась рация.
- Что?!
Прикрытием командовал Рывков - командир группы захвата СОБРа, который по крутости занимал второе место после Литвинова, ненамного отставая от него.
- Я тебя на куски порву!!! Всех вас!!! Кто не поднимет лапы сразу трупы!!!
- Не нервничай. Рома! - послышался спокойный голос Волошина. - Пусть поговорят. Вертолету легче пеленговать. Но если не Сдадутся, я тебя за руки держать не буду, отойду в сторону.
Всем участникам преследования было ясно: никакого вертолета с пеленгатором нет - не в ЛосАнджелесе живем и даже не в Коламбусе. А если бы вдруг он откуда-то и взялся, то Волошин никогда бы про него не сказал. Это психологический прием, давление на психику. У преследуемых должно создаться впечатление, что деваться им некуда и единственный выход сдаться. Сдаться, может, и не сдадутся, а нервничать будут сильно, ошибок наделают, что уже хорошо для тех, кто их ищет.
- ГАИ перекрыть трассу и прилегающие проселки, - тем же спокойным голосом говорил Волошин. - Участковым инспекторам обеспечить контроль в поселках и других населенных пунктах. Дивизии внутренних войск приступить к прочесыванию местности. Двумя полукольцами - с севера и с юга...
Все это было чистой воды туфтой. Волошин командовал конкретной операцией и руководил только ее участниками. Он не мог отдавать приказы ни ГАИ, ни участковым, ни тем более внутренним войскам, которые подчинялись напрямую Москве. К тому же подобные указания не дают по рации для оперативной связи, у нее и радиус действия-то до двух километров... Но в кино все показывают именно так, и бандиты решат, что обложены со всех сторон. Это деморализует. Судя по тому, что ублюдок в рации заткнулся, Волошин достиг своей цели.
Они гнали по трассе около сорока километров, до рубежного контрольно-пропускного поста ГАИ, на котором по команде УВД уже действовал оперативный план "Фильтрация". Из узкой щели в асфальте торчали зловещие шипы системы принудительной остановки "Еж", и выходящий на север транспорт объезжал их и медленно двигался по узкому, огороженному желтыми стальными трубами коридору под бдительным взглядом двух автоматчиков в тяжелых бронежилетах и обтянутых камуфляжной тканью касках.
Гусар переговорил с ними и обескураженный вернулся в машину.
- Не было, - ответил он на немой вопрос напарника. - Не проходила.
Попов развернулся. Похоже, что первый раунд бандиты выиграли. Или ушли по грунтовке, или просто свернули в любом подходящем месте и спрятались в придорожной лесополосе. А может, у них логово неподалеку, и красная "девятка" уже стоит в гараже или сарае... Нет.
- Они ее бросили.
- Что? - повернулся Гусар. - Ты о чем?
- Они бросили машину, - повторил Попов.
- Откуда ты знаешь?
Валера пожал плечами:
- Просто вдруг подумал...
- Ах, подумал...
Гусар иронически улыбнулся и принялся насвистывать веселый мотивчик. Попов поморщился.
- Кончай свистеть. Примета плохая.
- Ты веришь в приметы?
- Слишком часто они у меня сбывались.
Тон у напарника был такой, что Гусару расхотелось шутить.
- А ведь ты работал по схожему делу?
Валера кивнул.
- В девяностом. РД "Трасса". И дороги контролировали, и засады ставили, и на "живца" взяли. С другом - Сашком Сергеевым.
- А правда, что ты тогда двоих застрелил? И мента, своего бывшего напарника?
- Какой он "свой"?! Шкура бандитская!
Разговор был явно неприятен Попову, но Гусар этого не замечал. Неожиданно ожила рация. Сквозь шумы и шорохи эфира пробился голос Волошина:
- Нашли машину. На шестнадцатом километре, в кустах, за пригорком. Третий, Второй, поиски прекращайте, возвращаемся на базу. Как поняли?
- Второй понял, - сразу же ответил Рывков.
- Третий понял, - произнес Гусар и тут же вновь обратился к напарнику: - Как же ты это почувствовал?
- Не знаю.
- Интересно... Слушай, а может, это оттого... - Гусар осекся, но не удержался и довел вопрос до конца: