- А не получится ли так, как с "Тихпромбанком"? - выслушав докладчика, спросил Пастряков и провел ладошкой по сильно лысеющей голове. Тогда Тахиров тоже уверял нас, что все будет нормально. Ну и где он теперь?
Докладчиком выступал Балабанов, он внимательно посмотрел на заместителя губернатора и едва заметно пожал плечами.
- Павел Сергеевич, я говорю только о модели... "Тихпромбанк" имел "комитетскую" крышу, а Тахир переоценил свои возможности. У Хондачева солидного прикрытия нет... Но, повторяю, это только модель... На стадии практического исполнения могут случиться любые неожиданности и осложнения, от них никто не застрахован. Но мы не должны вникать в частности, для этого есть другой исполнительский уровень, другое люди...
Олег Степанович Балабанов руководил всеми автозаправками в Тиходонске и прилегающих районах, и он знал, что говорит. Раньше в этом бизнесе было много хозяев, он смоделировал схему перехода отрасли в одни руки, а год спустя стал единоличным и полновластным владельцем. Здесь немаловажную роль сыграли льготы по налогообложению и щедрые кредиты, предоставляемые областной администрацией, налаженные связи с поставщиками, умение Балабанова вести дела и его авторитет еще с тех времен, когда он возглавлял Управление нефтепродуктов в областном исполкоме.
Имели место и всевозможные эксцессы криминального характера: где-то сожгли заправку особо упрямого конкурента, где-то слили прямо в поле содержимое "дикого" бензовоза, а связанного водителя положили рядом с зажженной сигаретой в зубах, оптовик, поставлявший в область бензин в обход фирмы Балабанова, взорвался в своем "Мерседесе", несколько человек застрелили... Но Олег Степанович, естественно, в подобные вещи не вникал это был не его уровень, хотя и был осведомлен, что за "острые" акции отвечает Акоп Чебанян, с которым он ни в какие отношения не вступал и которого даже ни разу в глаза не видел.
- Эти ваши "частности" приводят к очень неприятным результатам... недовольно сказал Пастряков, обводя взглядом сидящих за овальным ореховым столом солидных, номенклатурного вида мужчин.
Холеные лица, с, казалось бы, навсегда отпечатавшимся выражением самодовольства и высокомерия, презрительно опущенные уголки губ, полуприкрытые веками глаза, под которыми темнели алкогольные мешки более или менее выраженных размеров, двойные подбородки - чисто российская примета достатка, связываемого с неумеренным потреблением пищи, костюмы, сорочки и галстуки, далеко не всегда безукоризненно подобранные, - все пятеро будто выращены в одном инкубаторе.
Так оно и было, собравшиеся вышли из партийно-комсомольской конюшни, где питомцы были обязаны соответствовать заданным, раз и навсегда устоявшимся стандартам, отклонения от которых не поощрялись.
Строгий взгляд белесых глаз переходил с одного сподвижника на другого, как бы просвечивая каждого, хотя их прошлое и настоящее было Пастрякову хорошо известно.
Низкорослый, с тщательно расчесанным пробором Жарков в былые времена заведовал отделом пропаганды обкома ВЛКСМ, а в новейшей истории возглавлял кредитно-финансовое Управление областной администрации, бойкий толстячок Возгонов (с ударением на последнем слоге, обязательно подчеркивал он) некогда служил инструктором в одном из райкомов партии, потом руководил автобазой и теперь обрел себя в лице генерального директора треста "Урожай", осуществляющего закупки сельхозпродуктов у населения.
Крепенький, как гриб-боровик, коротко стриженный, с гладко выбритыми розовыми щеками, Каргаполов имел вид повзрослевшего комсомольского вожака. В застойные годы он служил в КГБ и покинул службу при вуалируемых им самим обстоятельствах с официальной формулировкой "по состоянию здоровья". Сейчас он работал в областной администрации куратором правоохранительных органов. Самый молодой, Андрей Хорошилов, возник ниоткуда, из дикого бизнеса. Став зятем областного губернатора Лыкова, он сделал головокружительную карьеру и теперь занимал кресло главы администрации одного из прилегающих к городу богатых районов.
Завершая осмотр, Пастряков остановил взор на Балабанове, простоватое лицо которого изображало живейшее внимание и неподдельный интерес. Он умел нравиться начальству, как, впрочем, и все остальные.
Люди, собравшиеся в каминном зале бывшей обкомовской гостиницы малых форм - небольшом комфортабельном дворце, в живописном месте города, который в новейшие времена перешел под эгиду областной администрации, кроме официальных должностей и депутатских мандатов, обладали целой сетью приносящих доход предприятий, торговых точек, крупными паями в уставном капитале приватизированных гигантов местной промышленности, огромными личными состояниями, укрытыми в оффшорных фирмах на Кипре и Каймановых островах, а также в солидных европейских банках. Это отличало их от правящей элиты прошлых времен, которая обладала только властью и ничем более: дачи, машины, мебель, авиалайнеры и все остальное оставались государственными и передавались в пользование на время занимания соответствующих должностей.
Они были тесно связаны семейными и иными узами: родниться в последнее время стало хорошим тоном, и члены команды старались переженить сыновей и дочерей, сдружить жен, обзавестись влиятельным крестным или посаженым отцом. Они вместе охотились, парились в банях, нередко совместно отмечали праздники и юбилеи.