Истоки культурного марксизма можно проследить на примере группы ученых-марксистов в межвоенной Германии. Первоначально группа намеревалась называть себя Институтом марксизма, но в итоге стала известна как Институт социальных исследований во Франкфурте, или, как их обычно называют, Франкфуртская школа. Хотя школа была основана в Германии, после прихода к власти нацистской партии она была переведена в Колумбийский университет в Нью-Йорке.
Самый важный вклад школы в коммунистическую религию назывался "Критическая теория". Я не буду утомлять ни вас, ни себя тонкостями этой философии, но Фонд "Наследие" составил удобный список основных моментов:
Марксистский анализ общества, состоящего из категорий угнетателей и угнетенных.
Язык не соответствует объективной реальности, а является инструментом динамики власти.
Идея о том, что угнетенные препятствуют революции, когда они придерживаются культурных убеждений своих угнетателей и должны быть подвергнуты перевоспитанию.
Социальные нормы должны быть разрушены путем неустанной критики.
Замена всех систем власти и даже описаний этих систем мировоззрением, которое описывает только угнетателей и угнетенных.
Эти пункты являются ключом к пониманию коммунизма в его нынешней форме. Чтобы прийти к власти, коммунист считает, что угнетенные должны быть перевоспитаны, коммунисты должны взять под контроль язык, и они должны положить конец общественным нормам.
Если вы когда-либо задавались вопросом, почему коммунисты, кажется, чертовски заинтересованы в том, чтобы все уничтожить, то это потому, что именно это они и делают. Привыкайте к этому, потому что это будет постоянная тема: они пытаются сжечь все дотла. Все. Разрушение намеренное. Критическая теория - это не просто вызов идеям, которые породили свободный мир: это полярная противоположность. Она сводит людей либо к угнетателям, либо к угнетенным. Это объясняет, почему коммунисты так враждебно относятся к идее свободы. Они больше не видят ценности в индивидуальных правах, потому что они больше не рассматривают людей прежде всего как личности. Вместо этого их принадлежность к группе определяет их личность.
Включение критической теории также объясняет одержимость коммунистов языком. Именно по этой причине мы видим рост речевых кодексов в студенческих городках. Именно поэтому почти все, что бросает вызов господствующей мысли, считается "языком ненависти". Это привело к появлению таких понятий, как "микроагрессия", которая побуждает студентов находить обиду даже в самых невинных ситуациях.
В попытках коммунистов разрушить общественные нормы, традиционные отношения не поощряются. Сексуальные отклонения, например, рассматриваются как альтернатива традиционным романтическим отношениям. Людей поощряют к открытым или "поликультурным" отношениям. Моногамные, гетеросексуальные отношения рассматриваются как инструмент мужской власти, иначе известный как "патриархат". Вот почему ваша дочь уезжает в колледж обычным подростком, а возвращается пирсингованным, пансексуальным, голубоволосым сухопутным китом.
Короче говоря, критическая теория - это темное сердце современного университетского образования. Это исходный код для нового коммуниста, который сходит с конвейера университета.
Конечно, не все занятия предполагают жесткую индоктринацию. В конце концов, молодой ум может вынести лишь очень многое. Поэтому университеты также подают своим студентам тонну наполнителя. Если коммунизм - это сочный гамбургер, то эти занятия - бесполезный салат и помидоры, которые лучше выбросить в мусорное ведро, где им и место. Давайте посмотрим на некоторые из них:
В Университете Индианы вы можете пройти курс "Еда, секс и гендер". Согласно описанию курса, он "исследует, как еда отражает и создает гендер, способствует развитию и выражению сексуальности". Мне достоверно сообщили, что этот курс не о борьбе в желе.
В Мичиганском университете студенты могут изучать "Эко/Квир/Феминистские художественные практики". Класс "исследует экофеминистское, экологическое искусство, а также глобальное феминистское искусство экологической справедливости в визуальном искусстве, скульптурной практике, творческом письме, перформансе, танце, соматическом движении и многом другом". Мне снятся кошмары о том, из чего может состоять это "и многое другое".
Университет Небраски предлагает курс "Святые, ведьмы и сумасшедшие", в котором подчеркивается, как женщин "в разные периоды причисляли к святым, ведьмам или сумасшедшим". Тексты для занятий бесполезны, учитывая, что в главе о "ведьмах" не упоминается Элизабет Уоррен, а Максин Уотерс не появляется в главе о "сумасшедших женщинах". По крайней мере, я предполагаю, что дело обстоит именно так.