Так что я говорю теперь, что университеты должны стать более смелыми, храбрыми, объединенными^ они должны собрать всю интеллигенцию вокруг себя — что будет нетрудно, потому что во всем мире я видел, что каждый интеллектуальный человек против этих политических дураков. Но он один не может сделать что-нибудь. Что может он оделать?0н не видит, что есть другие альтернативы.
Я удивлен почему вы не видите других альтернатив, когда вы имеете так много университетов с большим престижем.
Например, если Оксфорд может набраться храбрости. чтобы сказать, что университет отказывает Маргарет Тэтчер в присвоении почетного звания доктора, почему другие университеты не могут быть подобны Оксфорду — который является престижным, достаточно старым и уважаемым во всем мире — начать призывать к соглашениям? Почему Оксфорд не может стать центром новой власти, власти интеллигенции?
Я хочу включить одну вещь больше всего: исключить священников и римского папу, потому что религиозные учреждения всегда были благосклонны по отношению к политическим учреждениям. Они вместе находятся в глубоком заговоре; они поддерживают друг друга. И они поддерживают друг друга таким абсурдным способом, что они ничего не могут сделать с тем, что натворили.
Все эти епископы и римские папы должны быть исключены. они не могут ничего сделать с этим. Мы должны исключить их, потому что мы идем надепрограммирование, и депрофаммирование одна из наиболее значительных вещей, которая будет сделана, иначе мир неможет быть сохранен.
Я не прошу много, только восьмилетнюю подготовку, параллельную вашему обучению. И если целое правительство депрограммировано, медитативно, беспристрастно — просто визуапизируйте это-тогда бюрократия исчезнет, иерархия исчезнет; тогда дела, на которые требовались годы, могут быть сделаны за несколько секунд.
Наука на Службе у Творчества
МЫ ПРОБОВАЛИ религию и это потерпело неудачу.
Мы пробовали политику и это потерпело неудачу.
Теперь мы должны пробовать науку. Дайте ей шанс, потому что за триста лет она привела к такому профессу, которого не было за тысячу лет существования человечества.
Так я предлагаю вам, чтобы вы имели одну Академию наук в мире, чтобы не было никакого Российского ученого, никакого Американского ученого, никакого Индусского ученого, христианского ученого — все это прошло. Эта академия соберет всех гениев мира.
Наука выросла до такой сложности, что это невозможно для ученых, чтобы работать самостоятельно самому с собой. Они нуждаются в огромной поддержке от политических деятелей. Их научные проэкты настолько дороги, что только правительства богатых стран могут предоставить им возможность. Так ученый неосознанно становится жертвой в руках политических деятелей.
Теперь он работает, как служащий национализма, коммунизма, фашизма, капитализма-он больше не независимый исследователь. он часть определенной политической идеологии. Он работает и обнаруживает, что он не имеет никакого контроля над своими собственными открытиями. Управление находится в руках политических деятелей. Они решают, в каком направлении он должен работать; иначе они материально не будут поддерживать его проект.
Это может быть изменено только если две вещи добавить к науке: первая, что существует не только объективная наука, но также открыть двери для субъективного исследования сознания. Ученый не должен продолжать работать только на объектах — он должен работать над изучением самого себя.
До сих пор он отвергал свое собственное сознание. Это так абсурдно, так нелогично, так не научно, это приводит науку ближе к суевериям, к так называемым религиям. Они верят вслепую в Бога, относительно которого ничего не знают, и ученые продолжают не верить в себя. Суеверие огромно, невероятно. Если нет никого внутри вас, если там нет никакого сознания в вас. тогда кто собирается обнаруживать тайны и секретные вопросы природы и жизни? До сих пор наука вела себя самым суеверным способом. Она подражала религии.
Если наука не откроет измерения внутри себя, она не станет общим предметом, целым предметом; это останется только частью, частичной точкой зрения, половиной правды.
Наука приобретет огромную значимость, если она добавит субъективные знания, если она добавит методы медитации к методам концентрации.
Методы концентрации исследуют вас снаружи, они экстравертны. Науке необходим ум, который имеет способность к концентрации. Медитация обнаруживает способности, чтобы идти за пределы ума, в тишину. чтобы быть абсолютно чистым. достигнуть состояния небытия.
Если наука не примет медитацию, как имеющий силу метод, она останется половинчатой наукой; потому что это только половина сути, а это опасно. Это может быть легко использовано для целей смерти — потому что не верие в сознание приведет к вере в смерть. Так что не будет иметь значение случится ли это с Нагасаки, Хиросимой, или целый Земной шар совершит самоубийство. Не имеет значение, потому что все упирается в то — что нет осознанности. Все погибнет.
Ученый восстанет против политиков только тогда, когда измерение медитации добавит к своим исследованиям, к своей работе.
Во вторых, ученый должен помнить что сейчас он обеспечивает политиков саморазрушительным ядерным оружием. Он выступает против человечества. он выступает против нового человека и нового человечества. Он выступает против своих собственных детей. Он сеет семена смерти для всех.
Это время, когда ученые должны научится различать между тем — помогают ли они жизни или они помагают разрушать жизнь. Только из-за жалованья и комфорта они не должны быть подобны рабам и роботам, работающим для войны, разрушения которой будут беспрециндентны.
Ученый должен стать также революционным. Он должен во-первых стать духовным искателем, и во-вторых он должен быть револционен.
Ученый не должен обсуживать смерть — каких бы больших денег это не стоило.
Он не должен следовать директивам политических деятелей, он должен решить самостоятельно, что является полезным для экологии, что является полезным для лучшей жизни, для более красивого существования. И он должен осудить политических деятелей, если они вынуждают его работать для обслуживания войны: он должен отказаться полностью, везде — в Советском Союзе, Америке, Китае, в других странах, во всем мире. Ученые нуждаются в создании глобальной Ассоциации для самих себя, которая может решать, какое исследование может продолжаться, а какое надо пропустить.
Точно так, как когда-то ученые восстали против религии и ее диктата, сейчас они должны восстать против политиков и их диктата. Ученые должны стоять на своих собственных позициях и быть абсолютно чистыми, чтобы их нельзя было эксплуатировать. Они эксплуатируются всюду. Только потому, что они получат Нобелевскую премию и большой гонорар, — они готовы пожертвовать всем человечеством из-за этих Нобелевских призов, из-за всех этих глупых вознаграждений. Они продолжают себя вести подобно детям. Эти вознаграждения и эти призы и эти респектабельные подарки, все это игрушки и одурачивание, и даже ваших великих ученых это приводит в заблуждение. Когда дом находится в огне, не оставайтесь внутри с вашими играми и игрушками — выйдите!
Я хотел бы, чтобы все интеллектуальные люди создали шум во всем мире против тех ученых, кто обслуживает правительства и политических деятелей для создания новых инструментов войны. Массы должны проснуться и выступить против этих ученых; они теперь самая большая опасность, и их сотрудничество с политическими деятелями должно быть разбито.
Ученым необходим большой стимул к медитации. Только тогда они смогут увидеть, что они наделали против будущего человечества. Они разрушили саму надежду — в то время, как с тем же самым интеллектом они смогли бы создать рай на Земле для нового человека, для их детей, и для детей их детей лучшую жизнь в мире. более здоровую. с большей любовью, с большим количеством сознания.