и над всем происходящим. «Валенки, валенки, они подшиты, стареньки». Иголка патефона перескакивала. Припев этой веселой, когда-то очень популярной старой песенки повторялся снова и снова. «Валенки, валенки, они подшиты, стареньки». Один и тот же припев. Можно сойти с ума. Впереди забрезжил слабый свет, это придало немного сил. Возможно, это Андрей! Его фонарь. Ведь одному, без помощи, пройти этот путь намного сложнее. Приблизившись, Хромов понял, что ошибался. Свет бил из проема в полу. Вместе со светом из проема играла та самая музыка, еще что-то, какой-то необъяснимый шум. Он был похож на шум огромной толпы. Приблизившись к окну, зацепившись пальцами за край решетки, закрывавший люк, Хромов осторожно заглянул внутрь. В глаза ударил яркий свет. От постоянной темноты выступили слезы. Вытерев пыльным рукавом слезившиеся глаза, заглянул за решетчатую сетку. Внизу залитая светом огромная пещера. Вентиляционная труба, в которой находился Хромов, висела высоко под потолком, в метрах пятнадцати от пола. Пересекала она пещеру насквозь, от края до края. Внизу сгорбленные тела существ, одетых в грязные лохмотья, они двигались медленно, словно во сне. Когда они наталкивались друг на друга, они останавливались, какое-то время не двигались, как будто бы пытались что-то вспомнить. Через мгновение, немного постояв, расходились каждый в свою сторону. Это повторялось снова и снова. Какое-то бессмысленное хождение по кругу. Существа не подавали признаков агрессии, были они спокойные, жалкие. Руки были длиннее ног, а колени на ногах вовсе были развернуты и сгибались в другую сторону. Кожа на худом теле была бледная и склизкая. Струйки воды, во множестве стекавшие по стенам пещеры, были для них источником питья. Существа подходили к влажным стенам и подставляли ладони, наполнив их, пили живительную влагу. В дальнем углу пещеру пересекал огромный забор из толстых прутьев, в заборе несколько дверей. Хромов смотрел сверху на огромный живой ковер из бледно-зеленоватых тел и пытался понять, для каких целей держат здесь этих существ. Все это походило на огромную тюрьму, было похоже, что эти несчастные были заперты в этом пространстве, но особого беспокойства они не испытывали. Неожиданно в дальнем углу, у решетки из толстых прутьев, началось какое-то движение, дверь в заборе распахнулась. Живой ковер зашевелился. Многие, кто сидел, встали на ноги. Все с любопытством и тревогой смотрели в сторону, где разворачивались события. В пещеру вошли несколько фигур, из-за большого расстояния их не удалось рассмотреть внимательно. Бросилось в глаза то, что были они совсем другие, их отличал большой рост и огромная сила. Тем временем несколько существ вкатили телегу, на которой стоял чан, накрытый черной шкурой. Один из них, откинув тяжелую кожу, зачерпнул ковшом из чана что-то белое, похожее на кашу варево. Потом, словно в трансе, с упоением от происходящего, с ужасающим громким рычанием стал раскидывать кашу вокруг себя. В пещере началось столпотворение. Вся пещера, те, кто мог, устремились в сторону телеги. Пространство вокруг повозки быстро заполнилось, началась давка. Один из охранников, прыгнув в толпу, схватил сразу двоих ничего неподозревающих существ своими огромными клешнями. Последние обреченно сопротивлялись. Несчастных силой затащили за дверь из железных прутьев. Разбрасывание еды резко прекратилось. Телегу с чаном с большим усилием закатили обратно за дверь. Всего через несколько минут произошедшее было забыто, как будто и вовсе ничего не было. Это значило, что память у существ была короткой и длилась всего несколько минут. Единственным напоминанием события было множество затоптанных мертвых тел, разбросанных повсюду. Раздавленные головы, оторванные руки и ноги – все это лежало тут же. Некоторые части тела лежали много времени, они гнили и издавали отвратительный смрад. Хромов почувствовал себя плохо от неприятного запаха. Приступ удушья нахлынул неожиданно, его невозможно было сдержать. Сдавленный кашель вырвался наружу. Приступ кашля длился несколько минут. Спустя некоторое время, придя в себя, Хромов снова посмотрел вниз, картина резко изменилась. Подняв головы, существа смотрели вверх, в его сторону. Жуткий гул, как морская волна, приближался с дальнего края пещеры. Взорвавшись, пихаясь и отталкивая, толпа начала движение, она приближалась. Когда существа оказались под местом, где прятался Хромов, задние ряды стали вскарабкиваться на головы, плечи и спины впереди стоящих. Живые пирамиды ломались и падали. Толпа, давящая друг друга, быстро превращалась в гору. Верхние ряды живой массы тянули бледные руки, тогда как собратья залезали на них снова. Гора быстро росла. Прятаться не было смысла, надо было бежать. Броском Хромов пытался перепрыгнуть окошко в полу. Раздался ужасный треск, держатели ржавой трубы не выдержали, труба развалилась, ноги и туловище Хромова беспомощно повисли на рваном краю. Ржавая труба продолжала разваливаться на глазах. Словно бумага, она рвалась под измученными пальцами. Скольжение в пасть пещеры продолжалось. Тем временем гора из скользких тел продолжала увеличиваться. Несколько десятков рук коснулись ног Хромова. «Это конец», – пронеслось в голове, осталось сделать, может быть, последний бросок. Резко наступив на голову ближайшего чудовища, оттолкнувшись из последних сил, Хромов бросился вперед. Схватившись за ржавый разлом, увидев крюк, не раздумывая, сделал еще бросок, не обращая внимания на боль и кровь на ладонях, сделал бросок в третий раз. За спиной раздался оглушительный визг металла, ржавая труба оборвалась и со скрежетом полетела вниз, по дороге разрушая гору из тощих тел. На мгновение обернувшись, Хромов увидел, как из ворот огромной толпой ввалилось множество двухметровых охранников, в руках у них были палки с круглыми стальными наконечниками. Яростно вклинившись в толпу, они беспощадно избивали всех тех, кто попадался под руку. От ударов зеленоватые тела с размозженными головами разлетались в разные стороны. Тихо устроившись так, чтобы его не было заметно, Хромов наблюдал за происходящим внизу. Охранники продолжали избивать. Те, кто минуту назад сам хотел забрать его жизнь, сейчас с жуткими воплями и криками прятались по углам. Избивающие не знали и не хотели знать причину волнения, они просто методично делали свое дело, убивали непокорных. Через час все было кончено. Охрана, сделав свое черное дело, забрав с собой с десяток несчастных, удалилась. Хромов, делая перевязку раненой руки, невольно взглянул через пропасть на противоположную часть вентиляционной трубы. Сердце бешено заколотилось. В метрах пятидесяти от него – те самые глаза со стальным взглядом. Получеловек-полуживотное с ненавистью смотрело на Хромова. Сквозь клыкастую пасть, наполненную прозрачной слизью, высунулся длинный язык, похожий на змеиный, животное пробовало воздух. Несколько минут, не издавая ни единого звука, враги смотрели друг на друга. После зверь, медленно пятясь назад, исчез так же неожиданно, как и появился. Несколько часов страх подгонял Хромова ползти без остановки. От усталости и голода тянуло в сон, веки, словно магниты, слипались сами собой. В какой-то момент сопротивляться стало невозможно, глаза закрылись. Хромов заснул глубоким сном…