Оказавшись у меня, перстень перестал на него действовать, и рыцарь постепенно обрел прежний вид и растерянно заозирался.
Фогез упал на землю с глухим стуком.
— Я потерял контроль, — пробормотал Ноэль.
— Да ну?! — возмутился Оливер. — Этот шарлатан собирался завладеть твоим телом. Одурманил тебя каким-то хитрым колечком своего папаши!
Ноэль скривил орлиный нос, а потом сорвался, схапал разочарованно подвывавшего Фогеза за грудки и… унес в сумрак.
Я тяжело опустилась на пенек, а Оливер вскочил мне на колени.
— Фогез в сумраке долго не протянет, — сказал он, утаптывая себе место.
— Куда Ноэль его поволок?
Оливер задумался.
— К Снежному, наверное. Может быть, тот его убьет. Или смилостивится и превратит в охотничью собаку. Тогда у Фогеза будет шанс прожить лет десять на псарне. Эти твари на редкость живучие.
— Оливер, а я люблю собак.
— Я тебя не слушаю, Линорочка! Не разочаровывай меня. Я уйду. Я могу.
— Знаю, знаю. Ты независимый магический зверь.
Я провела ладонью по шелковистой шкурке. Вот даже кот разнервничался.
Ноэль вернулся мрачный и молча подошел ко мне, бережно помог встать на ноги.
— Спасибо, что вмешались. Но ты не должна была все это переживать. — Он помолчал. — Мне сказала твоя мать. О ребенке.
Мы посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Ноэля лучился теплом и любовью.
— Как нужно использовать диадему? — наконец, спросил он.
Я медленно подняла руки и надела ее на голову.
Ноэль в испуге схватил меня за плечи, но не произошло ничего страшного.
— Все в порядке. Пойдем.
Я приблизилась к озеру и через него протянулась мощеная плитами и поросшая мхом дорога. Ведущая прямо к сундуку у дуба.
Ноэль следовал за мной. Диадема снимала все защитные заклятия. Когда мы ступили на сушу, тяжелый проржавевший замок превратился в пыль, а следом за ним истлел и развалился сам сундук. Я подняла с земли перламутровую шкатулку и протянула ее Ноэлю.
Он взял ее в руки, а я, зажмурившись, откинула крышку.
На первый взгляд ничего не случилось. Небо оставалось таким же синим, трава зеленой, а воздух прозрачным.
Но, когда мы прошли обратно на берег, артефакты, снятые с Мануэля Фогеза, уже исчезли. Среди мелких камней валялся только амулет, подаренный ему островитянами. Тот самый, обездвиживающий. Растаяли и диадема со шкатулкой.
Мы с Ноэлем обнялись и прижались лбами.
— Давай, останемся в Шардоне, — предложил он, обхватив мое лицо ладонями.
— И кинем лавку и все достижения? Ноэль, Снежный сделал нам супер рекламу.
Он немного отстранился и иронично приподнял брови:
— Ты забываешь, что некоторые артефакты исчезли. Сейчас везде хаос. Искать магические предметы станет еще сложнее.
— Ну да! И как можно уехать в такой момент…
— Дар охотницы сделается особенно ценным, — продолжил он. — А если она поселится в Шардоне, рядом с древним магическим городом, все заказчики потянутся сюда. Сама подумай, разве можно оставлять эти места без присмотра?
— Нельзя, — согласилась я.
А этот хитрец добавил:
— Лягушачью площадь невозможно переделать в светский центр. Ты же не будешь развивать весь квартал, а вот Сарту…
Я потрясла головой.
— Но лавка-то в Зарре…
— Вспомни, я говорил, что ее можно перенести в любую точку? Она же наполовину в сумраке.
И правда, говорил, но я не приняла тогда его слова всерьез.
— Если хочешь, я и фонтан с лягушками сюда перетащу.
— Ноэль, даже не думай! Нас обвинят в порче городского имущества…
Но он, конечно же, издевался. Вон глаза щурятся насмешливо.
— Пора возвращаться, — с сожалением сказал он.
И то верно — я уже немного подмерзла в горах.
Но… Я подняла с земли островной амулет и запустила его в озеро.
Ноэль схватил меня в объятия и мы перенеслись обратно в храм.
Хм…
Я, безусловно, ожидала увидеть следы битвы, поверженных врагов, но застать Галара Порфира, висящего вверх ногами на ветке корявого дерева? К стволу того же дерева были примотаны веревками островитяне.
— Именем короля! — кричал Галар. — Я буду жаловаться.
— Что он натворил? — Ноэль озадаченно потер шею.
— Вроде ничего. Крутился вокруг и мы его на всякий случай связали. Скользкий тип.
Кабан поиграл мечом и с силой вложил его в ножны.
— Но островитяне сильны. Пришлось попотеть. Они чуть не убили ястреба Дэпине.
Он произнес это небрежным тоном, но в голосе явственно прозвучал гнев.
Ястреб отряхнулся, криво усмехаясь.