Крестовский в ответ только развел руками.
— Понимаю, — сказал Александр Антонович. — Ну что же… В финансовых делах я скидок не делаю — бизнес есть бизнес, сами понимаете. Но в остальном… В общем, я вам немного помогу по знакомству. Пошлю с вами своих ребят, пускай, так сказать, проконтролируют процесс, чтобы обошлось без ненужных эксцессов.
— Спасибо, — с чувством произнес Крестовский.
— Благодарить будете, когда все закончится более или менее благополучно, — слегка осадил его Александр Антонович. — Что ж, давайте перейдем к делу. Вам ведь, насколько я понимаю, нужны наличные? Тут есть одна небольшая загвоздка. В последние дни мы выдали сразу несколько очень крупных кредитов, так что с наличными у нас, что называется, напряженка. Честно говоря, в хранилище хоть шаром покати, представляете? И за пару дней я вам такую сумму не соберу при всем моем горячем желании… Да не пугайтесь вы так! — воскликнул он, заметив, как вытянулось у Крестовского лицо. — Я же вам не отказываю, а просто объясняю, что в данный момент банк не располагает такой суммой наличности…
— Честно говоря, не понимаю разницы, — заметил Крестовский.
— Сейчас поймете, — пообещал банкир, замаскировав содержащуюся в этом обещании угрозу своей яркой, как вспышка магния, улыбкой. — Банк такой суммой не располагает, зато я… Догадались? Правильно, я располагаю!
Крестовский перевел дыхание. Он был уже готов — в самый раз подавать на стол.
— Таким образом, — ласково улыбаясь, продолжал Александр Антонович, — речь у нас с вами пойдет не о банковском кредите, а о самой обыкновенной даче взаймы — разумеется, под проценты и с полным юридическим оформлением. Вот тут как раз и исчезает разница, о которой вы говорили. Вам ведь совершенно безразлично, у кого брать деньги, правда? Просто, если вовремя не отдадите долг, квартира ваша отойдет не банку, а мне лично… Надеюсь, вы не возражаете?
— Я не возражаю, — сказал Крестовский. — А вам что же, жить негде?
Гронский расхохотался так весело, словно услышал бог весть какую шутку.
— Ценю ваше чувство юмора, — заявил он, утирая тыльной стороной ладони заслезившиеся от смеха глаза. — А чувство юмора, проявляемое в сложной ситуации, ценно вдвойне. Нет, крыша над головой у меня имеется, и, смею вас уверить, неплохая. Просто ваша квартира — это капитал, который растет не по дням, а по часам. Кстати, если до этого дойдет, я даже разрешу вам пожить там за умеренную плату — до тех пор, пока не подыщете другое жилье или пока я не решу превратить ее в деньги.
— Спасибо, — повторил Крестовский.
— Но я все-таки надеюсь, что до этого не дойдет, — сказал Александр Антонович. — Вы мне глубоко симпатичны; как человек, не чуждый азарта, я вам от всей души сочувствую и желаю вам добра даже в ущерб собственным финансовым интересам. Было бы просто чудесно заполучить вашу квартиру, но я действительно надеюсь, что вы соберете эти деньги и вернете долг — как положено, своевременно и с процентами…
Крестовский наконец-то обратил внимание на неоднократное упоминание о процентах и сроке.
— Каковы ваши условия? — спросил он.
— Десять процентов, — улыбаясь во весь рот, сообщил Гронский. — Вернете через месяц, считая с сегодняшнего… ну хорошо, с завтрашнего дня.
— Сколько? — задохнулся Крестовский. — Когда?!
— Десять процентов. Через месяц, — демонстрируя скрытую от посторонних взглядов сторону своей натуры, благодаря которой получил право называться «серьезным человеком», без улыбки повторил Александр Антонович. — Это будет… — Он небрежно выбил кончиками пальцев короткую дробь по кнопкам калькулятора. — Сто тридцать шесть тысяч четыреста долларов, как одна копейка.
— Это грабеж, — тихо сказал Крестовский.
— Разумеется, — не без яду согласился банкир. — Это я пришел к вам домой, приставил нож к горлу и потребовал взять у меня взаймы сто двадцать тысяч. Я вас не неволю, Дмитрий Петрович. Можете принять мои условия, а можете послать меня к черту и уйти. Честно говоря, не представляю, куда вы пойдете, но это, в сущности, не мое дело.
— Простите, — убитым голосом пробормотал Крестовский. — Я… Это просто от неожиданности.
В кабинете наступила тишина, нарушаемая только отчетливыми щелчками отмеряющих секунды стенных часов.
— Бизнес есть бизнес, — первым нарушил молчание Гронский. — Так что же, Дмитрий Петрович, будем оформлять бумаги?
— Да, — сказал Дмитрий.