Асламбеков с чемоданом в руке отправился по дороге вперед вместе с водителем, а Хининов неожиданно обернулся и в приотворенную дверку произнес:
- Ты, чувак, не скучай!
- Я хочу поговорить с женой, Николай!
- Сейчас что-нибудь придумаем, - с самым серьезным видом сказал Хининов, - может, шеф разрешит. Я попрошу, ты не сомневайся.
- Я хочу убедиться, что она в безопасности, - настаивал Леонов.
- Может, тебе пива принести, а? Ладно, посиди здесь, - сказал Троцкист и побежал догонять Аслама и водителя "Лексуса".
Леонов откинулся на спинку сиденья и тяжело вздохнул. Как же он так попался? Тут он неожиданно вспомнил, что в кармане пиджака у него есть запасные ключи от наручников. Но был ли смысл убегать?
Майор увидел, как из автомашин вышли несколько человек, среди которых один выделялся своей грузностью и черными пышными усами. Он кивком головы указал на "Лексус", а Николай кивнул и что-то достал из кармана. Леонов напряг зрение. Вне всякого сомнения, это было что-то вроде радиопульта.
"Неужели они пожертвуют такой дорогой машиной? - лихорадочно соображал Леонов. - Так вот зачем они приковали его к автомобилю. Сейчас машина взорвется вместе с ним. Как он раньше не мог додуматься до этого?! Зачем им лишний свидетель? Зачем возиться с его женой и детьми? Они устроили спектакль с похищением, обвели его вокруг пальца и сейчас уберут, как ненужный хлам!"
Глава 22
Щелчок ключа, входящего в замочную скважину браслета наручников, прозвучал для Леонова лучшей музыкой в жизни. Сорвав проклятые железки, майор тихо опустился под сиденья, надеясь, что его движения не заметят бандиты, открыл дверцу, медленно сполз на асфальт и, сложившись в три погибели, выглянул из-за колеса "Лексуса". Возле дома Хининов оживленно спорил с кем-то похожим на раздобревшего цыганского барона.
Барон горячился и тыкал пальцем в направлении машины. Леонов сообразил, что надо бежать, пока не стало слишком поздно. Местность здесь глухая, и взрыв разве что окрестных пичуг напугает. А кто и заметит, так смолчит - жизнь каждому дорога. А ошметки, бывшие когда-то "Лексусом", нетрудно закопать в близлежащей канаве.
Стараясь не привлекать внимания, Леонов отполз на несколько шагов от машины и потихоньку скатился с поросшего ромашками склона прямо в осинник. И побежал, пригнувшись, иногда падая на четвереньки, от гиблого места. Через пять минут он радовался своей удаче: в спину ему громыхнуло, он даже почувствовал нечто наподобие ударной волны и, обернувшись, увидел автомобиль, объятый пламенем.
Леонов вскочил и, делая огромные прыжки, помчался в глубь леса.
***
К собственному дому Сергей Леонов подходил с замиранием сердца. Когда он увидел возле Подъезда машину скорой помощи и два "УАЗа" оперативников, сердце его екнуло, и он почувствовал, как ноги становятся ватными. Он медленно приближался к машинам, понимая, что Асламбеков не сдержал свое слово. Но все еще теплилась крохотная надежда. Когда же майор увидел два маленьких холмика на одних носилках, покрытых простынями, он понял, что это были дети - Дашка и Алешка. Сердце у него оборвалось. Надежда исчезла. Этот проклятый мир снова отомстил ему. Только за что?
Расталкивая журналистов, знакомых и незнакомых милиционеров, Леонов поднялся по лестнице в свою квартиру. Дверь была распахнута.
В квартире толпились сотрудники его отделения.
Стоял угрюмый полковник Уточкин. Увидев Леонова, он покраснел, лицо его сделалось еще более угрюмым.
- Что здесь творится? - майора трясло.
Уточкин беспомощно развел руками. На полу, на окровавленном ковре, накрытая простыней, лежала Марина. Майор упал на колени и сжал себе голову руками.
Из состояния оцепенения его вывел знакомый голос:
- Что за цирк? Почему здесь снимают? Немедленно прекратите!
Леонов медленно поднял глаза и увидел, что Светлана Орлович выталкивает оператора с камерой, а тележурналистка Оксана, с которой Леонов старался больше не встречаться, направляется к нему.
- Нет, нет, - вмешался полковник Уточкин, - пожалуйста, выйдите. Черт! Кто пустил?
Уберите камеру! Труп еще не вынесен! Уйдете вы отсюда, наконец, или нет?
Леонов нисколько не стеснялся плакать перед этой женщиной. Его плечи сотрясали рыдания, он дал волю своим чувствам. Сотрудники милиции покинули квартиру, оставив лишь полковника Уточкина и сержанта Светлану Орлович. В промежутках между приступами рыданий Леонов слышал, как Светлана говорила полковнику:
- Пусть поплачет, ему легче станет...
- На, Серый, выпей, полегчает, - сказал Уточкин, протягивая стакан воды.
Леонов отвел руку Уточкина, поднялся с пола и взмахнул рукой. Двое санитаров, топтавшихся у дверей, взяли носилки и стали спускаться по лестнице. Уточкин закрыл дверь квартиры.
- Серый, я понимаю твое состояние, но для дела важно: расскажи, что с тобой произошло, может, по горячим следам удастся что-нибудь предпринять. Разве кто-нибудь ожидал увидеть здесь такое?
Леонов уже овладел собой, отпил немного из стакана, закурил и злобно взглянул на Уточкина:
- А что вы ожидали здесь увидеть, полковник?
Тот промолчал.
- Когда это произошло? - продолжал спрашивать майор.
- Вечером соседка позвонила в дверь, и ей никто не открыл, - стала рассказывать Орлович. - Она подумала, что Марина уехала. Уехала к матери. Тогда она стала искать мальчика на улице и лишь поздно вечером обратилась в милицию. Алешу искали по всему городу ночь, потом целый день и вот только сейчас решились взломать дверь...
Леонов докурил сигарету и, не обращаясь ни к кому, произнес:
- Они шантажировали меня. Угрожали убить Марину и детей. Я был вынужден провезти Асламбекова в Москву. Из аэропорта они завезли меня в какую-то дыру и пытались взорвать вместе с автомобилем.
- Ты примерно можешь указать место?
- Очень приблизительно, - ответил Леонов. - Они же завязали мне глаза... Надо искать подорванный "Лексус" в лесопосадке, которая примыкает к кварталам, южного округа Москвы.
Я уже был там в милиции, дал наводку, но думаю, все бесполезно...
- Да, не повезло... Думаю, после похорон тебе следует отдохнуть, - голос Уточкина был очень доброжелательным. - Весьма сожалею, что эта командировка принесла тебе такое горе. После отпуска ты вернешься к исполнению своих обязанностей.
Леонов мрачно уставился в стену. Он хотел возразить, сказать, что всегда доводит начатое дело до конца, но сдержался. Он не исключал и то, что полковник мог быть подкуплен бандитами. Леонов теперь не доверял и самому себе.
Словно читая его мысли, Орлович проговорила:
- Извините, я вам очень сочувствую.
Леонов уставился на Светлану. Та почему-то отшатнулась от него и неожиданно села на диван.
- Соседку забрали в психиатрическую лечебницу...
- Товарищ полковник, - неожиданно проговорил Леонов, - я не хочу уходить в отпуск. Я знаю этого преступника в лицо. Я найду его...
- Успокойся, Сергей, - полковник Уточкин тяжело опустился на стул. - Это приказ. Ты должен отдохнуть. И именно приказом ты с сегодняшнего дня определен в отпуск. Кроме того, я не хочу, чтобы ты занимался этим делом. Это опасная работа. Чрезвычайно опасная.
- И еще, я забыл сказать, Хининов на свободе... - Леонов посмотрел Уточкину прямо в глаза.
- Вот как, - озабоченно проговорил полковник. - Он что, сбежал?
- Вам лучше знать, товарищ полковник.
- Вероятно, - тот потер виски, - вероятно, он действительно сбежал. Но не из тюрьмы... Знаешь ли, - полковник снова потер виски и искоса глянул на Светлану Орлович, - такого специалиста, как он, днем с огнем поискать... Вероятно, его забрали в систему спецпроизводства МВД. А уж что там случилось... Но я займусь этим делом, этого я так не оставлю...
В голосе полковника слышалась фальшь.