— Виталик, это Женя, НАШ друг, брат, можно сказать, короче, просто хороший человек.
— Очень приятно.
Поздоровавшись, я сразу понял, что этот Робинзон пьян в хлам. Я, конечно, тоже нетрезвый, но пока еще понимаю, что меня зовут Виталий и у меня есть бизнес-проект халявного секса на вечер. Мое возвращение порадовало соседнюю четверку так, что бюсты начали шевелиться, а у злой, кажется, даже увеличился. С радостью прошелся бы членом по ее соскам, но не могу, у меня собственный эротический проект в фазе завершения.
— Мы обсуждали, пока тебя не было, перспективу трейдерства в России в связи с увеличением цен и спроса на энергоносители. Короче, пришли к выводу, что все будет заебись, так что правильно ты возглавил контору. Ты — наш мозг.
— Евгений, вы тоже имеете отношение к нефтепродуктам?
— Нет, у него огромные связи в нужных кругах, — перебил меня Миша и, начав с себя, разлил всем шампунь.
— Я решаю вопросы, разные, но только для своих. Миша знает, — добавил Робинзон.
Туземец одним глазом смотрел на меня, а вторым — на Катю. Делить добычу не собираюсь, но подстраховаться надо. Отправил бутылку шампуня моим пожилым поклонницам с запиской «Виталий 763009Х».
Бумажка прошлась по кругу дважды, и, пока они всласть веселились, решил: у какой дамы она останется, той я, сладкий, и достанусь. Адресатом стала та, на которую я положил глаз, и со второй бутылкой отправил следующее интимное сообщение: «ХХХХХХ5. Завтра?»
Улыбки закончились. Моя бумажка демонстративно отправляется в золотую сумочку «Celine», похожую на ту, какую не получит макака. Тем временем я вернулся к «Dewars». Катя грустит, молчит, Робинзон говорит с умным лицом по телефону, а Миша целует взасос несчастную Аню. Зрелище крайне отвратительное. Надо ускорять процесс.
— Катя, что грустишь?
— Надоело сидеть, хочу потанцевать.
— Хорошо, у меня тоже жопа вспотела, но танцевать не готов, выпить за компанию и смотреть — да, но шевелить булками — не тот возраст.
— Хочу в «Гараж»… Отвези меня, пожалуйста, это рядом, а лучше, если со мной пойдешь.
— Ты молодец, увидишь, через год скажешь спасибо за то, что позвал тебя обратно.
— Да я и сейчас тебе благодарен, Миша.
Обстановка нетерпима, Миша положил ногу на свободный стул, Аня обеими ладонями вцепилась в его шею, Робинзон заснул прямо за столом. Татуированная «роза» принесла мне записку: «Завтра 21.00 «Бисквит». Анастасия».
Пока все герои заняты своими делами, мы с макакой сели в «BMW» и отплыли в сторону «Гаража».
— Ты кто по знаку?
— Минотавр, трахаю всех, кто попадает в мой лабиринт.
Последовал дебильный хохот с комментариями типа «кто кого трахнет — пока неизвестно». Катя легла и положила голову между моими ногами. Трусы начинают давить, а моя левая рука уже занимается разведкой в пространстве между пиздой и шеей. Результаты меня огорчили, ничего интересного не нашлось: вроде все на месте, но с размером возникли вопросы. Ну и что, переживу! В машине Катя сообщила, что ей нехорошо, хочет домой, а ключи у Ани в сумке, а Аня с Мишей, и неизвестно, когда освободится. Перевожу в двух словах: едем ко мне, нужно же бедной девушке где-то переночевать!
Tax free sex
Око за око, зуб за зуб…
А почему же попка за деньги?
До квартиры донес макаку на руках, а Вадик, положив мой портфель у двери, ждал инструкций. Бросил ее кости на диван и объяснил Вадику утреннюю и последнюю сцену всей аферы, после чего взялся снимать с себя прокуренную до молекул одежду. Включил музыку, достал бокал, налил себе «Dewars» и, чуть больше чем обычно, колы. Секс — это прежде всего процедура. От музыки труп ожил. Сняла свои «Puma», бросила бейсболку в сторону и спросила, сколько она спала.
— Полчаса, ангел мой.
— Мы где? У тебя, что ли? Где туалет?
Взяла сумочку и медленно прошлась передо мной. С санитарной точки зрения она поступила правильно. Ее не было минут 20, за это время я накатил еще и обдумал, где и как ее отыметь. Положу ее раком на кухонный стол, подниму юбку, схвачу за гриву и начну ее пердолить. Нет, нет, стол может сломаться, может быть, лучше к стене в спальне? Сразу в очко, чтобы орала. Нет, сосед у меня министр, неловко. Тогда в очко, и закрою ей рот рукой. Вариант! Нет, сначала поцелуи, а потом на колени — и сразу в рот, глубоко и жестко. А вдруг заблюет мой белый ковер? Нет, нет. Думаю, может, лучше попросить массаж, прикинуться усталым, потом нежный поцелуй, потом еще один, а в конце — в рот, жестко и глубоко, пусть блюет на кровать, мне и так не нравится цвет постельного белья, надо менять. Короче, по хую, как будет, лишь бы кончить. Фантазию остановила сама жертва, села напротив меня, в моем халате, с пачкой сигарет в руке.
— Дурь будешь?
— Нет, я по алкоголю.
В своей жизни только один раз курил дурь, и то закончилось нехорошо, потерей памяти, ключей от машины, документов и телки с моими деньгами. Здесь вроде безопасно. Два косяка превратились в пепел быстро, сверху алкоголь.
Как рассказывал Вадим, я лежал на кровати голым, соска заснула на полу, Вадим ей объяснил, что через час жена прилетает и пора уходить. Она долго сопротивлялась, пытаясь меня разбудить. Вместе с инструкциями, оказывается, я передал и ключи с просьбой убрать под утро макаку. Он ее отвез до дома в Бусиново, она велела сообщить мне, что я урод, конченый ублюдок, и прочие комплименты. В связи с тем, что не помню, отымел я ее или нет, решил реанимировать репутацию и отодрать ее втрезвую. Мне больше всего жалко Вадика, который до шести утра ждал в машине. Если бы в школе лучше учился, ждал бы его я. Водила — это карма.
Они пришли
У каждого есть свои заскоки, если не считать меня и тебя, Читатель. Хотя насчет тебя я уже не так уверен.
С головой накрылся одеялом. Сон беспокойный. Снится детство, и я, как всегда, опаздываю в школу. Мать ругается, отец с раннего утра на работе. Мой школьный рюкзак, тяжелый, но модный, дедовский подарок из Югославии. Мама дала с собой бутербродов, покрыла трехэтажно за лень, погладила по голове, поцеловала и сказала:
— А вот Миша всегда раньше всех встает!
— Мама, Миша — дурак, и от него плохо пахнет.
— Все, молчи, ты не лучше. Зато он свою маму слушает.
Спускаюсь по грязной лестнице, в лифт одному нельзя, да и запах там ужасный. Все псы наших соседей считают своим долгом ссать прямо в лифте. Разумеется, что никто не убирается, все же кругом принадлежит народу, пусть народ и убирает. Конечно, говно убирали, кроме жидкого. Короче, тогда, как и сейчас, улица начиналась сразу за входной дверью. С пяти лет я уже научился читать вслух ругательства, написанные на стене родной пятиэтажки: «Наташа блядь», «Хуй вам всем», «Вера из 54-й хорошо сосет». Что означала последняя фраза, тогда не понимал. Ну и что такое она сосет? Странные эти взрослые.
— Папа, что значит слово «блядь»?
Судя по прямому удару в голову, понял, что новое слово мне пригодится, когда вырасту. Сижу как-то в классе, смотрю на Юлю, мою детскую любовь. У нее первой появились сиськи, и за две конфеты она разрешила мне их потрогать. Что тут такого? Не понимаю, почему отец, когда навеселе, говорил маме: «Дай потрогать твои арбузики!» Кожа как кожа.