— Я не знаю, что ты сделал, Ярослав, но мне стало лучше! — Княжна вдруг подалась вперед и поцеловала меня в щеку, а потом резко отпрянула. — Спасибо, мне пора!
Она вскочила на ноги и убежала, а я пытался понять, что только что произошло.
— Прометей, ты отобрал у нее часть источника? — Я старался говорить спокойно, хотя на языке вертелись с десяток крепких ругательств.
— Именно, — помощник не замечал моего недовольства. — Вы должны сказать спасибо, теперь у вас еще один кусок магического дара. Правда, я не совсем понимаю, как он будет взаимодействовать с вашей силой, но мы уже справились с такой задачей, а значит, получится и сейчас.
— А ты не думал, что два магических дара в источнике антимага — это плохо? — Я выдохнул. — Ладно молнии Дашкова, кое-как мы разобрались, как с ними работать. Но вода? Я нихрена не понимаю в этом и не хочу понимать. Что будет, если две разные магии начнут конфликтовать внутри меня? Если ты не забыл, это тело пока еще не настолько крепкое, чтобы выдержать запредельные нагрузки.
— Всё будет хорошо, — как-то неуверенно сказал он. — Я буду следить за этим, можете не переживать, агент.
— Ну смотри мне, — я с трудом встал на ноги. — Из-за тебя сейчас придется вернуться обратно в комнату, в таком состоянии я далеко не уйду.
Прометей ничего не ответил, однако я прекрасно чувствовал его подавленное состояние. Ничего, пусть в следующий раз думает экспериментатор хренов.
Отлежаться мне не дали. Через полтора часа после того, как я пришел в комнату, мне позвонил куратор и пригласил в кабинет ректора. Честно говоря, хотелось послать Голицына куда подальше, но ведь, по сути, он только передал чужую просьбу, так что пришлось вставать и идти. Когда я вошел в кабинет, Распутин стоял возле окна и с кем-то говорил по телефону. Увидев меня, он махнул рукой в сторону стула, садись, мол, а сам продолжил разговор. Я сел и с интересом стал прислушиваться к разговору, но ректор обсуждал с кем-то политические вопросы, и я быстро потерял интерес. Через несколько минут он закончил и, подхватив другой стул, сел напротив меня.
— Здравствуй, Ярослав, рад тебя видеть, — ректор улыбнулся. — У меня для тебя есть хорошие новости.
— Добрый день, господин ректор, — почему-то его слова заставили меня напрячься, — о каких новостях идет речь?
— Я сегодня был в гостях у императора, и государь сказал мне, что ты можешь больше не прятать свою силу, — ректор усмехнулся, — все знающие люди отметили, что в первом групповом поединке ты не использовал свою силу, но дальше ты можешь свободно это делать. Государь задумал вытащить антимагов из тени, а антимаг, участвующий в мировом турнире, пожалуй, одна из лучших возможностей начать это делать.
— Стоп, — я прервал ректора, — я правильно понял, вы хотите, чтобы я нарисовал себе мишень на лбу? Господин ректор, я думал, что вы уже поняли мое отношение к власти в целом и к грязным политическим играм. Когда нужна помощь, я готов, но вот так играть роль жертвы в играх небожителей я не собираюсь.
— Ты неправильно все понял, — Распутин встал, — никто не собирается делать из тебя мишень, мы потихоньку выведем и остальных антимагов. Просто ты сейчас самый удачный вариант, вот и все.
— Давайте-ка я расскажу вам свое видение ситуации, — я усмехнулся, — на данный момент я самый молодой и самый слабый антимаг в империи. Мой род не настолько влиятелен, чтобы спорить с императором в случае чего. Плюс у нашего рода хватает врагов. И вы хотите сказать, что я не стану мишенью? Не смешите меня, господин ректор, я всё как раз правильно понял. Поэтому нет, я не буду использовать свои силы в турнире. Пусть император выводит из тени остальных, они давали клятву, в отличие от меня. А я, пожалуй, посмотрю, как всё это будет выглядеть.
— Ты уверен? — в голосе Распутина промелькнула угроза. — Пока что тебя никто не трогал, парень, но ведь это может измениться.
— Угрозы? Как же я люблю угрозы, — я на миг выпустил свою силу и создал вокруг себя щит. — Вы не можете ничего мне сделать, господин ректор. Ваша сила на меня не действует, так что успокойтесь. А если попытаетесь тронуть моего отца, ну так у меня тоже найдется парочка серьезных аргументов. Вы уверены, что хотите этого?
— Хорошо, пусть будет так, — Распутин вдруг успокоился и даже улыбнулся. — Я умываю руки, парень, и, поверь, тебе это совсем не понравится. До этого момента ты пользовался моей негласной защитой, но с сегодняшнего дня ты сам по себе. Посмотрим, чего ты стоишь на самом деле.
— Легко, — я расхохотался. — Вы слишком переоцениваете свое влияние, Андрей Михайлович. И скоро вы это поймете. Честь имею.