— Да что ты, — я улыбнулся еще шире. — Думаешь, твой дядя настолько любит такого отброса, как ты? Ты же просто мусор, и сейчас я тебе это докажу.
Подняв его вверх, я сорвал с него рубашку и, сложив пальцы в пучок, ударил по ребрам. Когда первая кость треснула, Валуа заорал. Несмотря на алкоголь в крови, он все чувствовал.
— Либо ты извинишься, либо я превращу тебя в скулящий обрубок, — я говорил громко, при этом наблюдая за тем, как к краю площадки начали подбираться люди из его свиты. — Думай быстрее, тварь, времени не так много.
— Никогда! — Филипп ответил через боль, и я даже удивился немного, если честно.
Неужели в нем есть хоть какой-то стержень? Однако еще одно сломанное ребро показало, что нет, дело не в стержне, а в его охране. Сразу четыре амбала вышли на арену, и, насколько я мог судить, их ранги были не меньше магистров.
— Отпустите его светлость, господин Мечников, — один из них заговорил, при этом показывая на кобуру. — Мы не хотим причинять вам вред, поэтому давайте решим эту проблему мирно.
— Да легко, — я кивнул на Филиппа. — Пусть ублюдок извинится, и я сразу же отпущу его, и это несмотря на то, что дуэль у нас якобы до смерти. А пока что я сломаю ему еще одно ребро, кажется, до него так и не дошло, что я не шучу.
— Я бы не советовал, — теперь в голосе быка появились угрожающие нотки, и он потянулся к кобуре, но не успел.
На секунду свет на площадке моргнул, а когда вновь заработал, я увидел, что все, кто тут был, окружены людьми в темных мундирах с характерным значком на груди. Имперская безопасность пожаловала, а во главе группы был наш ректор.
— Вы смеете угрожать моему курсанту? — он бросил короткий взгляд на охранника Валуа, и тот тут же упал на землю. — Мечников, ты что тут опять устроил? И вообще, отпусти ты этого урода, а то его скоро инфаркт схватит.
Разжав руку, я дал Валуа упасть и отпихнул его ногой в сторону.
— Да мы тут как раз таки культурно отдыхали, ваша светлость, — на людях я решил соблюсти политес. — А вот герцог Орлеанский принял слишком много горячительного внутрь и решил, что может оскорблять русских княжон. Как видите, я пытался ему доходчиво объяснить, что нельзя так поступать, но почему-то мне кажется, что до него не дошло. — Я криво усмехнулся.
— Валуа? — Распутин удивился. — Хм, тогда у меня всего лишь один вариант. Господа, все, кто участвовал в конфликте, до завтрашнего утра арестованы, с вами будет разбираться лично его величество.
— Я не пойду в вашу грязную тюрьму, — покачиваясь, Валуа встал на ноги. — Я подданный французского короля, вы не имеете права!
Распутин посмотрел на него тяжелым взглядом, вздохнул и махнул рукой. Тут же двое бойцов в черных мундирах скрутили герцога, а когда его охрана попыталась дернуться, Андрей Михайлович просто вырубил их.
— Одни проблемы с этими лягушатниками, — тихо сказал он и, заметив мою ухмылку, поморщился. — А ты чего лыбишься, Мечников, поехали в имперские казематы, к остальным это, кстати, тоже относится. Отдохнули, мать вашу!
Час спустя. Имперские казематы.
Знаменитая тюрьма для аристократов находилась не так далеко от императорского дворца и представляла из себя обычное двухэтажное здание, покрашенное в веселый желтый цвет. Правда, под этим зданием скрывался настоящий бункер, где содержали магов, и именно туда мы и спустились на большом грузовом лифте.
— Батя точно меня убьет, — Юсупов скривился, — как знал, что нельзя сегодня никуда ехать.
— Угомонись, Юсупов, — лениво процедил Долгоруков, — тебя не накажут, скорее наградят за то, что поучаствовал в защите чести Дементьевой. А там заметить не успеешь, как вы уже муж и жена, а потом и детишки пойдут, — Гриша мечтательно улыбнулся, — чур, если что, я крестный.
— Тьфу ты, язык без костей, — Юсупов явно не оценил шутки, — могли бы спать в нормальных постелях, а сейчас будет спать на нарах. У меня дядя пару раз попадал сюда, когда уходил в загулы, рассказывал, что с магией тут туго, какие-то блокираторы в стенах и удобств по минимуму, чтобы нужную атмосферу создать.
Пока эта парочка спорила друг с другом, я обратил внимание на то, что Катя улыбается.
— Позвольте узнать, княжна, что же вас так развеселило? — я усмехнулся. — Неужели вам так хотелось попасть в тюрьму?
— Да я просто представила, как Филипп будет всю ночь ныть о том, что он герцог и вообще племянник короля, и что его должны тут же отпустить, — Морозова фыркнула. — А вообще это интересный опыт, будет что рассказать детям потом.
— Хм, в таком разрезе я этот вопрос не рассматривал, — я кивнул. — Но думаю, с герцогом мы еще увидимся, причем, скорее всего, завтра, есть у меня такое ощущение.