— Что ж, я вас слушаю, Софья, — я кивнул, — присаживайтесь, судя по всему, разговор у нас будет долгий.
Глава 12
Женщина кивнула и села напротив меня, при этом ее руки словно жили своей жизнью, видимо, она очень сильно нервничала.
— Так, Софья, давайте-ка вы для начала успокоитесь, — я улыбнулся, — тут вам ничего не грозит, ваша дочь теперь здорова, так что выдохните, все хорошо.
— Пожалуй, вы правы, ваша светлость, — она неуверенно улыбнулась, — но я, к сожалению, постоянно возвращаюсь к мысли, что человек, сделавший это с моей дочерью, может узнать о том, что она вылечилась, и вновь придет за ней. И эта мысль не дает мне нормально спать по ночам, — женщина тяжело вздохнула, — пусть я понимаю, что это звучит глупо, но страхи — дело такое, от них не так просто избавиться.
— Я все понимаю, — я кивнул, — итак, давайте перейдем к тому, зачем вы пришли, у меня, к сожалению, не так много свободного времени, сами понимаете, Москва — огромный город, где постоянно что-то происходит.
— Ах да, простите меня, — женщина виновато улыбнулась, — человек, сделавший это с моей дочерью, на то время был одним из самых влиятельных людей в германских княжествах, но при этом работал послом в нашей империи, — Софья смотрела на свои ногти, будто бы стесняясь меня, — он обладал целительским даром, ну или делал вид, что обладал, и взял шефство над несколькими родильными домами, помогая деньгами, влиянием, да и просто именем, — она покачала головой, — вот только на самом деле под прикрытием благотворительности этот человек творил ужасные вещи, жаль, что я узнала об этом только постфактум. Зовут этого человека Оттон Гогенштауфен, герцог Прусский, — после этих слов Софья глянула на меня полным надежды взглядом.
— А вы уверены, что этот человек именно тот, кто совершил это с вашей дочерью? — я вопросительно глянул на нее, — не поймите меня неправильно, но германский посол — это не та фигура, которую можно просто так взять в оборот, для этого нужны доказательства, пусть хотя бы и косвенные. Они у вас есть?
— Кое-что у меня и правда есть, — женщина кивнула, — сейчас, я взяла бумаги с собой, — она порылась у себя в сумочке и достала оттуда кипу мятых бумаг и протянула их мне, — вот, тут все упоминания в прессе о случаях, когда дети якобы рождались с аномалиями, как у моей дочери, либо похожими, — она покачала головой, — а если изучить вопрос внимательнее, то можно увидеть, что каждый раз, когда рождался такой человек, в этом родильном отделении или рядом был Оттон. Я не сумасшедшая, ваша светлость, и не стала бы просто так говорить о таких вещах, не будь я уверена в этом.
— Хорошо, я займусь этим вопросом, — я кивнул, — не могу ничего сразу обещать, но просто так это дело я не оставлю, и если Оттон и правда виноват в этих преступлениях, живым из империи он не уйдет, — я усмехнулся, — даю слово князя.
— Благодарю, ваша светлость, — женщина встала и вновь поклонилась, — не смею вам больше мешать, всего доброго.
— Что думаешь? — когда Софья закрыла за собой дверь, я мысленно обратился к Прометею, — мог ли германский посол сделать такое?
— Вполне мог, агент, — спокойно ответил помощник, — нужно понимать, что за ним хоть и наверняка следят, но слишком близко не подходят, у посла есть неприкосновенность, а зная, как германцы относятся к империи, ничего удивительного в этом нет.
— Мда, и что с этим делать? — я поморщился, — просто так брать его за глотку нельзя, германцы очень много оборудования поставляют в империю, ссориться с ними сейчас нельзя, пока нельзя, но вопрос надо решить. Если этот садист ради каких-то своих целей подсаживает детям эту дрянь, его надо остановить.
— Может, стоит передать это дело Распутину? Ну а что, в конце концов, это его работа — ловить всякого рода преступников, особенно такого масштаба.
— Резон в твоих словах определенно есть, — я мысленно усмехнулся, — ладно, я подумаю, пока что слишком мало информации по этому вопросу.
Отложив этот вопрос до вечера, я все же добрался до подвала, где вновь взял в руки инструменты и приступил к работе. Мда, такими темпами я в скором времени стану неплохим техником, мне это все даже начинает нравится!
Секретная тюрьма Тайной Канцелярии.
Князь Распутин-младший проследил, чтобы артефактора упрятали в камеру, и, тяжело вздохнув, повернулся к начальнику тюрьмы.
— Ну давай рассказывай, что тут у тебя? Никто не буянит?
— Никак нет, ваша светлость, — мужчина лет пятидесяти в сером мундире без опознавательных знаков отрицательно покачал головой, — разве что государыня иногда позволяет себе разные выходки, но ничего сверхъестественного, просто словесные уколы в сторону персонала, — он улыбнулся, — у нас тут все спокойно, а если кто-то пытается что-то выкинуть, электротерапия очень быстро решает вопрос, ну да вы и сами знаете.
— Ты главное никому другому не ляпни про государыню, — Распутин поморщился, — официально ее величество умерла вместе с сыном, пусть так и останется. Кстати, проводи меня к ней, хочу на нее посмотреть.
Начальник тюрьмы кивнул, и через несколько минут они пришли к одиночной камере в конце коридора, возле которой дежурили бойцы в специальной броне, на случай того, если женщине каким-то образом удастся выбраться. Конечно, строители и проектировщики этой камеры говорили, что это в принципе невозможно, но Распутин лучше всех знал, как это самое невозможное очень быстро становится возможным, поэтому в этом вопросе перестраховывался по полной. Если бывшая императрица выберется на волю, ему конец, император лично казнит его.
Подойдя вплотную к тяжелой двери, Распутин отодвинул заглушку, закрывающую небольшое смотровое окошко, и глянул внутрь. Но не успел он толком глянуть, как с другой стороны по бронированному стеклу ударили с такой силой, что даже воздух завибрировал. Распутин отшатнулся, но быстро взял себя в руки и вновь приблизился к окну.
— Здравствуй, Виктория, — Андрей улыбнулся, — вижу, ты как всегда в прекрасной форме, тюрьма тебя не сильно испортила, — Распутин покачал головой, смотря на красивое лицо женщины по ту сторону стекла.
— А я-то думала, когда же ручной пес моего муженька пожалует, а вот и он собственной персоной, — женщина хищно улыбнулась, — так может зайдешь в камеру, что мы как не родные-то с тобой, заходи, не пожалеешь.
— Ну уж нет, спасибо, я такую глупость больше не сделаю, — князь отрицательно покачал головой, — но кое-чем поделиться могу. Например, могу рассказать о том, что Елена определилась с выбором будущего мужа, — Распутин усмехнулся, — хочешь узнать его фамилию?
— Какая мне разница до его фамилии, — женщина сделала вид, что ее это не волнует, — моя дочь умная женщина, она выберет только того, кем сможет управлять, не зря же ей достался мой дар, пусть и в урезанном варианте, — бывшая императрица подмигнула Распутину, — жаль, с кровью она не смогла подружиться, идеальная бы получилась императрица для России.
— Получилась бы, — Распутин хмыкнул, — вот только тебе не повезло, твоя дочь в качестве будущего мужа нацелилась на нового князя Скуратова, и да, у него тот самый родовой дар Скуратовых.
— Скуратов? — бывшая императрица неверяще уставилась на князя, — но это невозможно, последняя из них умерла, это я точно знаю!
— Да, но у нее родился сын, и пусть изначально у него была другая фамилия, но империя помнит все, — Андрей подмигнул женщине, — и теперь он занял место своих предков, и род будет продолжен. Возможно, даже один из его детей будет новым императором, если у них с Еленой что-то получится.
— Вы не посмеете, — тихо сказала Виктория, — Петр никогда не пустит на трон Скуратова, даже если он будет сыном Елены, ты и сам это знаешь.
— Петр не вечен, — Распутин пожал плечами, — а вот те, кто хотят, чтобы империей правил сильный и мудрый правитель, всегда есть и будут. Так что все у нас получится, а ты будешь гнить тут, с каждым годом сходя с ума все больше и больше, — Андрей усмехнулся, — всего хорошего, Виктория, приятных снов.