— Так точно, господин, — Альберт кивнул, — мои люди, наблюдавшие сегодня за дворцом Скуратова, доложили, что буквально полчаса назад к нему прилетел Андрей Распутин.
— Тайный советник? — Оттон удивленно глянул на помощника, — а ему что надо от молодого князя, да еще и поздно ночью?
— Не знаю, господин, но Скуратов буквально сразу же с ним куда-то улетел, а значит, дело важное.
— Хм, надо про это узнать как можно больше, — Оттон покачал головой, — пусть твои люди следят, в дом к князю удалось кого-то внедрить?
— Пока что нет, — Альберт покачал головой, — да и по слухам, Скуратов обладает талантом менталиста, так что я не хочу рисковать. Чтобы добыть информацию, нужно завербовать кого-то из ближнего круга, но тогда князь сразу же поймет, что что-то не так.
— Ты прав, ты прав, — задумчиво кивнул Оттон.
Острый ум посла пытался найти выход из ситуации, но менталист — это серьезно, и к таким людям он старался не лезть, иначе можно было очень быстро покинуть свой пост посла, а он этого не хотел. При определенной сноровке в империи русских можно было развернуться по полной, чем он, собственно говоря, и занимался, а из-за одного человека терять все ему совсем не хотелось.
— Хорошо, тогда пусть твои люди просто продолжают слежку, рано или поздно мы получим что-то весомое на этого князя, — Оттон покачал головой, — так или иначе, но он будет работать на нас, я в этом уверен.
Альберт кивнул и покинул комнату, а посол подумал о том, что в скором времени ему придется связываться со своим покровителем, а сделано пока слишком мало, герцогу это вряд ли понравится.
Где-то в центре империи. Четыре часа спустя.
Когда Распутин посадил винтокрыл на взлетную площадку, я понял, что если бы не Прометей, я бы вряд ли смог разобраться, куда мы прилетели. Но, к счастью, у меня был биоискин, который с точностью до метра определил наше местоположение, и теперь, если мне придется добираться сюда самому, я не заблужусь.
— Оружие придется оставить здесь, Ярослав, — Распутин кивнул на мою кобуру, — тут такие правила, даже я не имею права войти сюда с оружием, несмотря на то, что являюсь куратором этой тюрьмы. То же самое касается артефактов, но я знаю, что ты не сильно их любишь, поэтому на этот счет я не переживаю, — Андрей Михайлович усмехнулся, — ну что, готов посмотреть на бывшую императрицу?
— Готов, — я кивнул, — пойдемте, господин тайный советник, время — деньги, да и, честно говоря, я уже хочу спать, так что быстрее покончим с этим, и вы вернете меня домой.
Распутин кивнул, и через несколько секунд мы подошли к скрытой в скале стальной двери, и только подойдя к ней, я почувствовал сильную магию. Мда, а ведь если тут держат антимага, то выходит, у императора и его людей есть возможность утихомирить даже таких людей, хотя на меня это уже не распространяется, моя сила уже давно за пределами возможностей тех же антимагов.
Распутин тем временем ввел какой-то длинный код, и дверь с шипением открылась, и, оценив ее толщину, я понял, что тут явно готовы ко всему. Распутин кивком предложил мне войти, и я не заставил его ждать, спокойно переступив через стальной порог. В стенах тюрьмы явно были артефакты, которые попытались на меня воздействовать, но я эти попытки с легкостью игнорировал, и через несколько минут попытки прекратились.
Распутин же направился по длинному узкому коридору, и через минуту где-то мы пришли к кабине лифта, где он еще раз ввел какой-то код, и только после этого лифт открылся, и мы смогли войти. Нажав на одну единственную кнопку, князь глянул на меня и усмехнулся.
— А ты куда сильнее, чем мы думали, Ярослав, если даже тюрьма, построенная для сдерживания особо сильных магов, тебя не беспокоит, боюсь, в империи тебе нет равных, а может, и в мире.
— А чего меня бояться, Андрей Михайлович? — я покачал головой, — пока что между нами мир, а значит, вам не за что переживать.
— Вот именно, что пока что, — он хмыкнул, — а что, если этот мир закончится?
— Ну так это по большей степени от вас зависит, — я пожал плечами, — от меня вы всегда получали желаемое, а вот наоборот бывали осечки, так что какие ко мне вопросы?
— Ладно, потом об этом поговорим, — недовольно сказал Распутин, а лифт начал замедлятся, — тем более что нам уже выходить.
Через несколько секунд лифт окончательно остановился, и, когда двери открылись, я не сдержал усмешки. В нескольких метрах от лифта была еще одна стальная дверь, но не герметичная, в ней были бойницы, откуда на нас смотрели стволы крупнокалиберных пулеметов. Вот только попади сюда маг уровня повелителя, все эти пукалки его вряд ли остановят, скорее всего, они тут больше для отвлечения внимания, а настоящее оружие — это сама тюрьма, так как тут внизу я отчетливо понял, почему тут можно было держать антимагов. Стены тюрьмы каким-то образом могли высасывать силу, и, по сути, могли делать то же самое, что и антимаги, но стена — это не человек, она не нуждается в отдыхе, в пище и сне, так что, думаю, даже самые сильные маги, попадая сюда, уже через пару дней становятся шелковыми.
Тем временем дверь перед нами открылась, и молчаливые бойцы в униформе без знаков различия кивнули Распутину, полностью при этом проигнорировав меня. Ну-ну, я не из обидчивых, тем более что тут я по другому делу.
— Пошли, Ярослав, у нас тут не больше получаса, после чего ты начнешь чувствовать себя плохо, а мне бы не хотелось тащить тебя на своих плечах в обратную сторону, — Распутин усмехнулся, — нет, ты, конечно, можешь остаться тут и выспаться, но, боюсь, тебе это не сильно понравится.
— Не переживайте, господин тайный советник, — я расплылся в широкой улыбке, — я сам покину это заведение, как бы сильно мне плохо ни было бы.
Через несколько минут мы наконец-то подошли к нужной камере, и Распутин, отодвинув небольшой засов, открыл небольшое смотровое окошко и кивнул мне.
— Ну вот, Ярослав, можешь познакомиться, некогда государыня императрица, а сейчас заключенная номер один в спецтюрьме Тайной Канцелярии.
Подойдя к окошку, я глянул внутрь и увидел молодую женщину, очень сильно похожую на Лену, буквально один в один, но даже через дверь я чувствовал, что она намного, намного сильнее своей дочери. Так вот ты какая, бывшая императрица. Хм, могу сказать, что в некоторой степени впечатляет, столько лет просидеть в тюрьме и не сдаться — дорогого стоит.
— Здравствуй, Ярослав, — стоило только бывшей императрице заговорить, я понял, что не зря прилетел сюда.
Передо мной была Моргана, пусть и в другом теле, но характерный взгляд, манера стоять — все это было мне слишком хорошо знакомо! Однако моя боевая подруга обратилась ко мне по новому имени, так что не будем отходить от этого.
— Доброй ночи, — я усмехнулся, — я слышал, вы хотели меня видеть? Какая, однако, целеустремленность, прямо как у одной особы, что хотела когда-то в одиночку проникнуть в другой мир.
— О, ты даже не представляешь, юноша, насколько я могу быть целеустремленной, — Моргана в обличии императрицы была хороша, — но сейчас я хочу с вами поговорить по поводу своей дочери. Так как пес моего бывшего мужа рассказал мне о том, что у Елены есть к тебе чувства, я хотела увидеть тебя и понять, подходишь ли ты дочери или нет.
— И как? — я усмехнулся, — какие ощущения, ваше бывшее императорское величество?
— Не подходишь, — она ощерилась, — жаль, конечно, что умерла только твоя мать, а тебе удалось выжить, если бы я знала, что в утробе последней из Скуратовых есть ребенок, я бы ударила намного сильнее.
Твою ж налево! Нет, то, что это Моргана, я не сомневаюсь, тем более она прекрасно поняла мой намек про другой мир, но, судя по всему, моя подруга обладала памятью императрицы, а значит, вряд ли врет мне сейчас. Таак, кажется, кто-то сейчас тут получит, причем конкретно.
— Ваша светлость? — развернувшись, я глянул на Распутина, — это правда?
— Да, Ярослав, это правда, — Распутин кивнул и сделал несколько шагов назад, — понимаю, что тебе это тяжело услышать, но я специально не стал тебе говорить, когда мы были во дворце, только тут мы можем хоть как-то сдерживать твою ярость.