-Это ты считаешь честностью? Лучник в спину и меч смазанный отравой? – Маркус отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.
-Ты – маг! Для меня всё честно! Тем более, никто и не узнает! - ощерился мелкими желтыми зубами капитан. – Взять его!
Шеренги стражи с обеих сторон двинулись вперед, словно тиски.
Внутри Маркуса загорелся костер. Он почувствовал, как пламя охватывает его разум.
-Значит, я не виновен в нарушении древних законов… Их нарушил ты, Алхав Турн!- Взревел медведем Маркус, - -Der-p`ela-arht!
«Ловчая Сеть» сорвалась с руки Маркуса, связывая капитана портовой стражи.
Справа от Маркуса вспыхнула «Стена Пламени», отделяя его от одной из шеренг портовой стражи. Надо отдать должное портовой страже, они не сбежали, а, закрывшись стеной щитов от жара, застыли на месте, ожидая развязки. Стальной повернулся ко второй шеренге:
-Я уважаю вашу стойкость, - «Темные Сестры» скользнули в ножны, - вы можете отступить, пока не поздно, и останетесь живы.
Шеренга не остановилась. Стальной пожал плечами. Антимаг развел руки в стороны:
-По праву признанного родом ла Рохх, я, наследник не по крови, но по духу, призываю «Песнь Ветров» Darh-actus-sofer! – Прошептал Маркус, сводя руки в хлопке. Хлопок мгновенно трансформировался в аркан.
Три секунды длилась Песнь. Три секунды тела стражников рвал северный ветер, их тела разрывали голодные оборотни, огромные снежные волки и яростные бурые медведи. Призрачные дружины Владык Севера прошли единой стрелой через неровный строй стражников. Через три секунды Маркус развел ладони. Белая пурга плотного снега тут же развеялась. Вокруг невидимым пологом стояла мертвая тишина. «Песнь Ветров» разорвала стражников, но уровень энергий, использованных в «Песни» был в разы выше, чем в «Стене Пламени» Огненный аркан просто снесло мощью родового аркана. Оставшиеся стражники оцепенели от ужаса, видя как снежная пурга растерзала их товарищей.
-Одни умерли от холода, - Проговорил Мракус, медленно поворачиваясь к застывшим «горе – стражникам» - А вас я сожгу. У вас, господа, есть пять секунд… Пять – четыре – три…
На этом слове шеренга распалась, и стражники бросились бежать, бросая щиты и копья, как можно быстрее.
Стальной вернулся к капитану. Тот так и стоял на коленях, связанный путами «Ловчей Сети»
-Оно того стоило, капитан?! – Прохрипел антимаг – откат от заклинаний настигал его постепенно, пальцы онемели от легкой судороги, сводящей тело.
-Я почти убил тебя, мелкий засранец. Я почти убил мага. – Рассмеялся Алхав Турн.
- Это не игра, капитан, здесь «почти» ничего не значит. – Маркус совсем откровенно не понимал капитана.
- Это для тебя «почти» ничего не значит, маг.
- Я не маг, - Клинок бесшумно выскользнул из ножен, и Младшая Сестра начала переливаться огнями закатного солнца. – Я не маг. Я – Убийца Магов. Твой яд на клинке – порождение магии. Даже если бы ты и смог хотя бы поцарапать, твой яд не смог бы меня убить. Ни одно заклинание, ни один аркан, ни одно творение магии не способно воздействовать на меня. Любой из Убийц Магов полностью имунен к колдовству.
Глаза капитана расширились от ярости.
Младшая Сестра вспыхнула переливами лучей закатного солнца и единым движением с падающей дуги скользнула в ножны. Маркус развернулся и, пошатываясь, двинулся к пристани. За спиной, завалившись на спину, лежал Алхав Турн. Из рассеченного горла капитана портовой стражи обильно стекала кровь, прячась под нагрудником.
* * * * *
Корабль медленно скользил по водной глади, скрытый ночной тьмой. Ни ламп, ни фонарей на корабле не зажигали, чтобы скрыть своё присутствие.
- Маркус. – Тихо прошептал Детером Ла Герр, легко потрясая антимага за плечо.
Антимаг проснулся. В схватке с Алхавом Турном и его стражниками он потратил слишком много энергии, и её нужно было восстановить. Самый простой способ – сон. Были и другие способы, но… Некоторые из них Маркус ни за чтобы не принял, другие методы были несколько эксцентричны….
-Что-то случилось? – глаза антимага блеснули желтым цветом. Заклинание «Кошачьего Взора» , изученное по требованию Андира ла Рохха, было сейчас как нельзя кстати.
Баланс энергий восстановился почти полностью, оставляя лишь небольшую слабость, и мелкая дрожь и хрипота отступили, с которыми он поднимался на борт корабля.