* * * * * *
Вил уже давно служил в пехотном корпусе Легиона Совы. Сегодня весь его десяток заканчивал недельное дежурство на дозорной башне Врат. Из-за постоянного снегопада ночью царила непроглядная Тьма, и невозможно было разобрать даже то, что происходит у основания стены. Смена задерживалась из-за Собрания, и весь десяток пехотинцев пытался в плащи у огромной металлической чаши, в которой горел костер для сигнального огня. Пехотинцы вяло переругивались в ожидании смены и покрывали снегопад всем жаргонным словарный запасом, который был у них на добрую сотню молодых. Старый десятник, типичный седовласый бородатый северянин, вслушиваясь больше в ночную тьму, чем в разговор своих подчиненных.
- А я тебе говорю - у нее дойки как южные дыни! - надрывался один своему соседу.
- Да ты постоянно все жалование в Рухнерод в увольнении на шлюх спускаешь, - Рассмеялся третий, - Ты хоть какие-нибудь заведения в городе, кроме борделей, знаешь?
- Можно тебя снежный кот! Конечно знаю! - Оскалился первый, в его улыбке не хватало полдюжины зубов, - а где я, по твоему пью после шлюх?
Снежным котом называли крагхиссов в простонародье на Севере.
Все залились хохотом, а командир десятка лишь поморщился. Месяц уже подходил к концу, и скоро должны были выплатить жалование, и, когда снегопад закончиться, весь десяток сможет уехать в недельное увольнение. Как правило, все легионеры ездили в Рухнерод.
Маг поддержки ушел раньше десятка, чтобы успеть на Собрание корпуса, и солдаты лишились всех магических источников света.
Десятник вдруг поднялся со своего места, взял одно из горящих поленьев и бросил за стену, пытаясь что-то рассмотреть. Никто не придал этому значения.
Спустя пару минут Вил с соседом заметили, что десятник слишком сильно свесился через стену.
- Командир, что увидел? - Вил подошел сзади.
Десятник молчал и не двигался. Легионеры рванули тело на себя - десятник с глухим стуком упал на камень, словно тело уже успело окоченеть на морозе от давней смерти. Такую смерть могли принести только одни создания на всем Севере - личи. Второй стражник захрипел, осаживаясь на пол - горло его было пробито стрелой - наконечник почернел и зазубрился, древко истончилось, оперение почти осыпалось.
- Вил обернулся к своим:
- Здесь мертвецы!
Все обернулись на крик. Холодные пальцы сжали горло Вилла, железной хваткой перекрывая дыхание и забирая голову назад и вверх. Острые когти без труда прошили кожу и мышцы, разрывая гортань, и по телу легионера закончилась горячая кровь. Последнее, что он увидел, падая за стену - горящие зеленым изумрудным пламенем провалы глазниц, где когда-то были живые глаза, мертвеца. Серый шел к намеченной цели, и ничто не могло его остановить. Лишь упокоение.
Схватка закончилась, толком не начавшись. Еще четверо Серых забрались на стену одновременно с первым и перебили опешивших стражников. Следом за пятью Немертвыми поднялась фигура в серой грязной хламиде. В правой руке мертвец сжимал посох собранный из костей нижняя часть была изготовлена из бедренной кости, до навершия тянулись человеческие позвонки, а само навершие являло собой черный, обожженый человеческий череп. Ветер сорвал капюшон с лича. Кожа высохла и сморщилась на холодных ветрах Севера, губы побелели словно снег. Волос не было, и весь череп был похож на резко замерзли поток горного родника.
Глаза лича еще не истлели, и в них не играло изумрудные пламя.сейчас его глаза были наполнены тьмоф. Два бездонных черных озера, которые были чернее самой ночи.
Череп на посохе протяжно зевнул и выдал какой-то набор шипяще - рычащих звуков, отдаленно напоминающих слова. Мертвецы, словно псы, сорвались с мест и совершенно бесшумно понеслись к Вратам в Серое Запределье.
Лич медленно двинулся следом.