— Говорите, рвануло…, - раздумчиво протянула Татьяна, не обращая внимания на сердитый взгляд Артёма. — А точно, что это была атомная бомба?
— Что же ещё?
— Ну, не знаю…. Может, какая-нибудь другая? Например, обычная. Только очень большой мощности…
— Шустрая она у тебя, майор, — уважительно констатировал Горыныч. — Сидеть тебе под каблуком — до полного завершения жизненного Пути…. Впрочем, разболтался я что-то с вами — вопреки строгим и нудным инструкциям. Пойдёмте, мальчики и девочки, я провожу вас к кабинету Бориса Ивановича. Вот, когда он сам появится, то все вопросы и проясните…. Если, конечно, на то будет воля Божья. Или, к примеру, высокого начальства, что — суть — одно и то же, если подойти с философской точки зрения…
Они прошли — мимо обычного офисного стола с установленными на нём стандартными мониторами — метров двенадцать-пятнадцать по узкому коридору, скупо освещённому светло-розовыми лампами, и упёрлись в иссиня-чёрную бронированную дверь. Горыныч приложил ладонь к серой квадратной плите-экрану, раздался едва слышимый щелчок, после чего дверь послушно приоткрылась.
— Проходите, отрок и отроковица! — "поповским" голосом пророкотал седой крепыш в тельняшке, пропуская гостей вперёд. — Будьте как дома!
Артём и Таня вошли в просторное прямоугольное помещение. По стенам и на потолке горели не только розовые лампы, но и несколько длинных секций дневного света. Сзади раздался очередной щелчок, сигнализируя, что бронированная дверь закрылась.
— Напоминает среднестатистическую офисную приёмную, — тихо прошептала Татьяна. — Кроме входной двери имеются ещё три, которые, очевидно, ведут в кабинеты тутошнего начальства. Я по весне секретаршей подрабатывала в одной торговой фирме, там было точно также: приёмная с кожаными диванами, креслами и журнальными столиками, пальмы в кадках, герань в горшках. Только здесь они, то есть, пальмы и цветочки, похоже, искусственные…
— Всё верно понимаешь, госпожа майорша! — весело подтвердил Горыныч, демонстрируя, тем самым, наличие отменного слуха. — Один кабинет, который самый большой, занимает военный комендант "Лесной", он же — подполковник Мельников Борис Иванович. Во втором, левом, расположился профессор Фёдоров, ну, тот, который Василий Васильевич…. А третий — пока резервный. Правда, он очень неудобный, потому, как проходной. То бишь, соединяется коротким коридором с кухней и прочими хозяйственными помещениями. Имеете реальные шансы — занять. Если на то будет воля Божья, или…. Ну, вы уже в курсе…. Ладно, пошёл на пост, а вы, гости дорогие, располагайтесь, не скучайте и читайте газеты-журналы. Я позвоню Глафире, — продемонстрировал чёрный громоздкий брусок, оснащённый короткой и толстой антенной, — она вам чая-кофия притащит, сдобы свежей, пряников тульских…
Из-за короткой дальней стены, где дверей не наблюдалось, раздавался размеренный перестук.
— Что это такое? — ожидаемо заинтересовалась Таня. — Машинный зал?
— Он самый, — Артём уселся на кожаный диван, взял с журнального столика толстую газету и лениво зашелестел страницами. — Дизель-генераторы, надо думать, пашут. Куда же без них? Значит, и вентиляционные системы исправно функционируют, что просто замечательно. Следовательно, и жуткого коллапса — в ближайшее время — не намечается…. Кстати, где-то рядом с машинным залом должна располагаться аккумуляторная, где — с помощью различных кислот и щелочей — подзаряжают подсевшие аккумуляторные батареи.
— А почему Горыныч иногда говорит как нормальный человек, а иногда, как…, как монах из провинциального монастыря?
— Он в молодости лет восемь-десять нелегалом отработал за границей. Причём, именно, под личиной священника. В "Русской Православной Церкви Заграницей". А потом неожиданно началась горбачёвская Перестройка, Горыныча, вручив дежурный орденок, срочно отозвали на Родину. Идиотизм сплошной, если вдуматься…
— А где он заработал этот офигительно-красивый шрам?
— В одной южной и — на удивление — беспокойной стране.
— Где вы все вместе, включая Лёху Никоненко, славно кувыркались? — уточнила девушка.
— Ага! Именно, что вместе. И, именно, что кувыркались…. Присаживайся, амазонка! Тут — кроме серьёзных мужских газет — имеются и легкомысленные дамские журналы…
— А что это за местная автономная связь? — Татьяна никак не могла справиться со своим природным любопытством. — И что за гигантский "мобильник" был в руках у Горыныча?
— Обыкновенная армейская рация. Разработка, если не ошибаюсь, 1963-го года. Или, всё же, 1967-го? Впрочем, неважно…. Принцип работы — наипростейший. Есть ящик-передатчик, работающий от сменных аккумуляторов. Он исправно испускает радиоволны в определённом диапазоне. Рации…. Ну, эти продолговатые чёрные штуковины с толстыми антеннами, настроены на строго определённую волну. Вот, такие дела…. Дальше всё зависит от рельефа местности и прочих природных нюансов. В чистом поле радиус действия таких станций составляет от двух до десяти километров. В зависимости от долготы-широты конкретной местности. Здесь, под землёй, метров пятьсот-семьсот, не более…
— То есть, и с земной поверхности кто-нибудь может выйти на связь с комендантом станции?
— Теоретически, может, — тяжело вздохнул Артём. — Если, во-первых, на поверхности имеются живые индивидуумы с точно такими же рациями. И, во-вторых, если эти индивидуумы знают, на какую конкретную радиоволну нужно настраиваться, плюсом — секретные пароли входа, которые — в соответствии с инструкциями — регулярно меняются.
— Пароли?
— Это как у самолётов сигналы "свой — чужой"….
Минут через пять распахнулась дверь кабинета — того, который являлся "резервным и проходным" — и в "приёмную" вошла молодая черноволосая женщина с медным подносом в руках. Женщина была облачена в удобный светло-бежевый комбинезон, а на подносе располагались две тёмно-синие фарфоровые кружки, над которыми поднимались молочно-белые струйки пара, и большая плетёная корзиночка с плюшками, рогаликами и пирожками.
— Младший лейтенант Глафира Иванова! — приветливо улыбнувшись, представилась женщина, ставя поднос на край журнального столика, свободного от газет и журналов. — Мне тут Витя…. Извините, капитан Горнов, поручил вас попотчевать. Как говорится, чем богаты…. Угощайтесь! А вместо чая-кофе я вам какао сделала. Оно очень вкусное и питательное…
— Спасибо, Глаша! — от души поблагодарила Татьяна. — Может, и вы перекусите с нами? Присаживайтесь!
— Извините, но не могу! Служба! — женщина, коротко кивнув головой, скрылась за дверью.
"Глафира-то — кровь с молоком! Из тех, которые коней останавливают на скаку и запросто, между делом, входят в горящие избы…", — мысленно усмехнулся Артём. — "Горыныч всегда был — у прекрасного женского пола — записным любимчиком. И с гладкой физиономией, и со страхолюдным шрамом. И в рясе, и в тельнике. Хотя, роста в нём — один метр шестьдесят три сантиметра, не больше. А Глаша, явно, за метр семьдесят пять будет. Чудеса в решете, если — коротко…".
Поочерёдно — с аппетитом — кусая то рогалик с маком, то пирожок с мясом и рисом, Таня спросила, делая между фразами короткие вынужденные перерывы:
— А откуда здесь…. Свежая сдоба, а? Имеется специальная…. Пекарня, да? А зачем?
— Затем, что так полагается! — с нотками законной гордости сообщил Артём. — Написано в соответствующей должностной инструкции, мол: — "Данный объект — в период с "таково-то" по "такое-то" — должен быть обеспечен серым ржаным хлебом по ГОСТУ 6412-63 и свежей пшеничной выпечкой по ТУ 92–09…". Значит, объект будет обеспечен — всем предусмотренным. Иначе, моя радость, не бывает! При первой же серьёзной проверке можно погон лишиться…. Специальная пекарня? Не смеши, ради Бога! Существует широкий перечень компактных хлебопечек, работающих и от сетевого электричества, и от аккумуляторов, и, даже, на обыкновенной соляре. Производства Японии, Южной Кореи, США и Израиля. Отечественные? Не, чего нет, того — нет, врать не буду…. И, вообще, общественное мнение о том, что нынешнее состояние российской армии находится, э-э-э, ниже плинтуса, оно — сильно преувеличено. Иногда, даже, преднамеренно преувеличено и специально раздуто…