— Ну, всё, усыпляющий газ пошёл! Так, что там у нас дальше по плану?
— Обмундирование! — широко улыбаясь, подсказала Татьяна.
— Ага, конечно, обмундирование, — Горыныч обеспокоенно зашарил ладонями по карманам. — Где же он? Неужели, потерял? Вот, нашёл! — выложил на столешницу самый обыкновенный ключ. — Занимайте свой кабинет, рабы Божие! Благословляю! Тот, который проходной. А заявления напишите уже вечером. Или, там, ночью…. Обмундирование Глафира уже принесла, на столе лежит. Пойдёмте, я вам отомкну первую дверь. В смысле, своей мозолистой ладошкой. На ваши пальчики, молодёжь, замок позже настроим, когда появится свободное время….
Их "кабинет" (который третий и проходной) представлял собой прямоугольное помещение общей площадью метров восемнадцать-двадцать квадратных.
— Входная дверь, дверь, ведущая в хозблок, третья — с приметной табличкой WC, — принялась перечислять Татьяна. — Что там у нас? Ага, стандартный унитаз и крохотная душевая кабинка. Просто отлично! Это я, естественно, про душевую кабинку…. Так, высокие стеллажи с книгами и разными бумагами, офисный стол с компьютером, два стула, большой одёжный шкаф, две узкие койки с комплектами постельного белья…
— Кровати можно и сдвинуть, — скромно предложил Артём. — Для пущего удобства, понятное дело…. Как мыслишь?
— Может, и сдвинем. Когда-нибудь потом…, - непонятно отреагировала девушка. — А что у нас с обмундированием? — подошла к столу, расстроено чёртыхнулась и от души возмутилась: — Это же нечестно, по меньшей мере! Как же так? Где справедливость? Подлые и наглые обманщики…. Неужели, опять имеет место быть — она?
— Кто это — она? — заинтересовался Артём.
— Махровая дискриминация по половому признаку! Вот, кто! Мужланы неотёсанные…. Как такое, вообще, может быть?
На столе обнаружилось: чёрный бронежилет, сложенный аккуратной стопкой комплект серой униформы, чёрный шлем-маска, прибор ночного видения (в дополнение к шлему), короткий автомат с глушителем, стандартный аккумуляторный фонарь, светло-зелёный медицинский комбинезон, такая же шапочка и клеёнчатая полосатая сумка на широком ремне. На полу — рядом со столом — стояли две пары обуви: грубые армейские ботинки с высокой шнуровкой и светло-зелёные туфли-бахилы на низком каблуке.
— По мне, так всё понятно и прозрачно! — довольно хмыкнул Артём. — Каждый получает обмундирование — в полном соответствии с его основной профессией. Кто тут у нас — будущий доктор? Вот, уважаемая Татьяна Сергеевна, и забирайте ваши медицинские вещички, переодевайтесь…. Кстати, чего ты так расстраиваешься, амазонка? Пистолет-то у тебя не отбирают. Следовательно, ты — в деле! То есть, являешься полноправным бойцом спецкоманды!
— А где мне переодеваться? — засомневалась Таня, смущённо оглядываясь по сторонам. — Туалетная комната очень тесная, в ней и не повернуться толком. В "приёмной"? Там же, наверняка, камеры….
— Здесь переодевайся, трепетная наяда.
— Ага, ты же будешь подсматривать! Я, знаешь ли, стесняюсь…
— Очень надо! — притворно обиделся Артём. — Я, ведь, тоже буду переодеваться. Так что, ещё неизвестно, кто за кем будет подглядывать…. Становись к этой койке — лицом к стене. Я же встану к той. На счёт три — начинаем оперативно переодеваться…. Готова, боевая подруга? Раз, два, три! Начали! — скомандовал он, весело косясь в овальное зеркало, висящее на "его" стенке…
"Однако, ёлочки зелёные! Да, уж! Офигеть можно запросто!", — заинтересованно мурлыкал внутренний голос. — "Вполне, вполне! Всё, братец, на высшем уровне…".
Минут через пять-шесть Татьяна, застёгивая на липучки туфли-бахилы, спросила:
— Ну, что? Поворачиваемся?
— Поворачиваемся, — согласился Артём, пристраивая на шлем-маску приспособление ночного видения, но, не опуская его в рабочее положение. — Почему бы, собственно, и нет?
Девушка вопросительно заглянула ему в глаза и тут же насторожилась:
— А чего это ты, отставной майор, так глупо лыбишься? А? — и, густо покраснев, выдохнула: — Ох! Зеркало на стене…. Ты в него подглядывал? Признавайся немедленно! Гадкий мерзавец! Да, я тебя…
Артёму — чтобы не дать разгореться жаркому скандалу — пришлось незамедлительно сгрести её в охапку, и закрыть (запечатать, накрыть, прикрыть?) рот серьёзным поцелуем…
Минуты через две-три Таня, сильно упершись ему в грудь острыми кулачками, отстранилась и, пряча глаза, прошептала:
— Дурдом какой-то, право…. Атомная война на дворе, вокруг бегают ливийские кровожадные шакалы…. Что мы делаем? Наверное, окончательно сошли с ума? А, Тёма?
— Наверное, — согласился Артём, с явной неохотой выпуская девушку из объятий. — Впрочем, ты права, разумная мадмуазель Сталкер. Нам надо идти. Там раненые и, вообще, Мельников ждёт…. Как бы фонарик не забыть. Ещё подполковник говорил про паспорта…
Прежде, чем открыть тёмно-рыжую дверь, Горыныч вручил Артёму наплечную сумку-планшет с запасным боекомплектом и прочими полезными причиндалами, могущими пригодиться действующему бойцу в его непростой повседневной деятельности.
— А мне? — нахмурилась Татьяна. — Ну, хотя бы, запасную обойму к браунингу! А то у меня только два патрона осталось.
— Горазда ты, девонька, стрелять! Надеюсь, не все пульки улетели в молоко? Да, не обижайся ты! Вот, держи просимое! Амазонка…
Оказавшись в туннеле, Артём, первым делом, направил фонарь в сторону "Выборгской" и перевёл нужную кнопку в положение "вкл". В светло-жёлтом луче фонаря — метрах в пятидесяти-шестидесяти от них — мелькнули два чёрно-серых силуэта.
— Пост шестой! — долетел глуховатый баритон. — На вверенном объекте всё спокойно, товарищ майор!
— Бди, Егоров! — откликнулся Артём. — Не расслабляйся!
— Получается, что подполковник удвоил посты? — шепнула Таня. — Что же, вполне оправданно…. Только, вот, хватает ли у него людей — на все мероприятия? То есть, бойцов?
— Конечно, не хватает, — ответил Артём, когда они уже подходили к лесенке, ведущей на платформу. — Поэтому Борис Иванович и нас привлёк. Наверняка, вскоре придётся задействовать и других гражданских лиц. То есть, использовать их не только на бытовых и вспомогательных работах, но и для несения полноценной караульной службы.
— За Хана и Хантера я ручаюсь! — твёрдо заявила девушка. — Отличные парни! Храбрые, многократно проверенные….Замолвишь, Тёма, за них словечко? А я тебя за это поцелую. В смысле, раз пятьсот-шестьсот — сверх суточной нормы…
На перроне вовсю кипела работа. Мельников и двое "серо-чёрных" (уже без противогазов на физиономиях), старательно "сортировали" неподвижные, то есть, крепко спящие тела. А три врача, включая профессора Фёдорова, торопливо и слаженно перевязывали раненых "пассажиров", вернее, покусанных волчьими зубами.
— Восемь бойцов сейчас задействовано на охране туннелей, один, очень похоже, погиб, — принялся вполголоса перечислять Артём, шагая по платформе. — Двое трудятся здесь. Ещё — как минимум — двое, приставлены к дизелям и прочим механизмам. Плюсом Горыныч и Глафира Иванова. Не густо…. Ведь, те восемь, которые дежурят в станционных туннелях, они же не железные. Им тоже полагается полноценный отдых. А кого, спрашивается, послать на замену? Похоже, что некого…. Так что, и Хану с Хантером найдётся ответственная работёнка, и другим штатским личностям. Тем, которым можно безбоязненно доверить оружие…
— Они покусанных людей выкладывают в один ряд, а тех, которые не пострадали во время недавнего волчьего нашествия, в другой, — так же тихо сообщила Таня. — Тушки мёртвых шакалов пока просто отодвигают в стороны. Их, наверное, десятка два-три…. А вон и два чёрных пластиковых мешка. С людскими трупами, надо полагать…
Мельников встретил подмогу радостно и, даже, похвалил:
— Молодцы, быстро переоделись! Ваша помощь будет очень кстати…. Татьяна Сергеевна! Вы — как будущий врач — поступаете в полное распоряжение Василия Васильевича! Вон он, перевязывает ребёнка. Видите? Идите к нему, идите! Я вас больше не задерживаю….