— Ну, как что сложного? — повторила она его вопрос вслух для того, чтобы сосредоточиться и дать более детальный и конкретный ответ.
— Во-первых, теряем часть клиентов, соответственно и доходы уменьшаются; во-вторых, увеличивается расходная составляющая на рекламу, она станет интенсивней, и тогда на нас обратят внимание не только нуждающиеся в такой услуге, но не желательные элементы; в-третьих, как там встретят нас соседи, сможем мы их прикормить и приучить к такому соседству?; в-четвёртых, как ты заметил, одна из комнат — это жильё для Инны, а в той квартире только две комнаты.
— А зачем нам Инна? — последовал простой ироничный вопрос.
— Без секретаря нельзя, такой стиль работы, тем более Инна племянница, и потом она заканчивает юридический, а наши законодатели ведут разговоры о лицензировании этого вида деятельности и нам, возможно, придётся работать по договорам, — разложила всё по полочкам Мария.
— А, может сменить вид деятельности, при наших-то способностях, или квартирку рядом прикупить? — продолжая играть в вопросы, Черников притянул к себе за талию Машу, пытаясь вставить своё колено ей между ног.
— Новый вид деятельности обсудишь с Андреем Викторовичем, кстати, по-моему, он уже здесь, а на вторую квартиру нет средств, их ещё нужно заработать, ну а такими вещами лучше заниматься в домашней обстановке, а не в офисе при сотрудниках, — произнесла она, вырываясь из его объятий.
Они покинули балкон, закрыли и зашторили дверь, чтобы уличная жара не проникала в гостевую комнату. В кресле у входной двери в комнату их возвращенья уже дожидался Хрусталёв. Он встал, освободил руку от журнала для знакомства и приветствия, возвратив тот на столик между креслами. Сделав шаг вперёд, Андрей Викторович остановился, стал ждать, когда они подойдут ближе на расстояние вытянутой руки, и Мария Анатольевна представит их друг другу.
Первой двигалась Маша. Она подошла к Хрусталёву и, сделав шаг в сторону ниши с телевизором, остановилась, предоставив место напротив Андрея Викторовича Черникову. Её силуэт, в тонком обтягивающем платье, с длинами полами почти до щиколоток ног, отразился изящно-изогнутой линией спины, талии и ягодиц на стекле тёмного экрана телевизора.
Хрусталёв первым протянул правую руку со словами:
— Много наслышан о вас, рад очной встречи!
Они пожали друг другу руки, а Виктор буркнул в ответ:
— Взаимно.
В момент двух-трёх секундной паузы они осмотрели друг друга. Черников сверху вниз, так как был на полголовы выше, а Андрей Викторович снизу вверх.
Виктор предстал перед Хрусталёвым молодым симпатичным брюнетом в светлых летних брюках, сандалиях на босу ногу, сильным торсом под свободной тенниской и обнажённым свежим загаром в районе шеи и рук от предплечья и до кистей. Вообще, выглядел, по мнению Марии, её супруг стильно.
Андрей Викторович, как всегда, моложав и слегка неуклюж в одежде. Карманы джинс оттопыривались из-за ключей, а рубашки из-за бумажника с правами. Всё это могло бы поместиться в борсетке или наплечной сумочке, которые сейчас носят не только мужчины, но и некоторые девушки.
Однако борсетки, по его словам, он терпеть не мог, а к таким новомодным предметам, как навесные сумочки для ключей и бумажника, пока ещё не присмотрелся. Скорей всего будет так же как с борсетками, сумочки выйдут из модного обихода, на замену им придёт что-то новенькое, и лишь только тогда он даст им оценку. Единственный аксессуар, находящийся в его пользовании — чехол для телефона, пристёгнутый на ремень как кобура для пистолета, и то лишь потому, что это подарок дочерей на день рождения в комплекте с сотовым телефоном.
Летний период, по его же выражению, он любил, существенным недостатком считал то, что после глубоких карманов осенне-зимних курток автомобилисту некуда было девать многочисленные и нужные предметы.
Короткую паузу нарушила Мария. Она предложила им присесть:
— Устраивайтесь, как вам удобно, можно на диван или в кресла, поговорите, мешать вам никто не будет. Я с Инной займусь подготовкой встречи с Ухваткиным, возможно понадобится и ваше незримое участие, там видно будет. Оставляю вас, пока.
Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
— Давайте присядем в кресла, — предложил Хрусталёв и, повернувшись в ту сторону, где те стояли, сделал отмашку рукой, словно показывая и приглашая одновременно, затем опомнившись, деликатно переспросил, — вы не возражаете?
— Не возражаю, — кратко ответил Черников и сделал энергичное движение в направлении кресла, стоящего в углу, с явным намерением занять именно его.