Рассевшись, они повернулись в пол-оборота в направлении друг друга, всем своим видом демонстрируя готовность к диалогу. Журнальный столик между ними определил оптимальную дистанцию для беседы, когда не так близко, чтобы чувствовать дыхание визави, но и не так далеко, когда располагаются люди, ненавидящие и не желающие видеть вблизи друг друга.
— Смею предположить, что по рассказам Марии Анатольевны, вы, наверное, уже имеете какое-то представление о том, чем занимаюсь я в сфере защиты экономических интересов банка, поэтому сейчас вкратце изложу своё виденье, а затем отвечу на ваши вопросы, если таковые возникнут, — такими словами начал свою речь Хрусталёв.
Черников кивнул и приготовился внимательно слушать или сделал вид, что он готов всё это терпеливо воспринять. Это ему удалось, хотя думал он совершенно о другом, и вопрос у него был уже наготове, нужно только дождаться, когда запас говорливости собеседника иссякнет.
Мысли друг друга они не читали, так как оба предполагали, что при первой встрече это не целесообразно и может помешать налаживанию приятельских отношений, к которым их одинаково подталкивала Мария. Виктор уже заочно испытывал антипатию к Хрусталёву, и теперь это чувство в нём не слабело, а наоборот укреплялось. Андрей Викторович был нейтрален к своему собеседнику, но отношение к себе он уловил интуитивно правильно.
Через пять минут они уже поняли, что вместе работать и сотрудничать не будут никогда и не при каких обстоятельствах. Если бы у них до этой жизни имелась другая жизнь, то в той жизни они точно конфликтовали между собой, если и не хуже того, скорей всего были врагами. У них отчётливо проявлялись совершенно разные взгляды на жизнь и на место человека в эволюции.
Хрусталёв догадывался, о чём спросит его Черников, и облегчённо вздохнул, когда закончив говорить, услышал то, что ожидал.
— Вам не кажется, что при наших способностях мы можем намного проще и больше добывать денег?
— Нет, не кажется, лично мне не позволит совесть заниматься обманом и воровством, а иных способов стать богаче с меньшими усилиями я просто не знаю, — ответил он уже заготовленной тирадой.
Но Черникова ответ не смутил, он предполагал, что тот будет таким, ну почти таким, поэтому продолжил развивать свою мысль без всякой надежды убедить собеседника, а лишь для того чтобы высказаться.
— В бизнесе много путей и вариантов, но бизнес сам по себе, по своей природе уже не может быть честным. Невозможно делать деньги, не обманывая других: конкурентов, власть, потребителей и даже партнёров. Бизнес строится не по божьим законам и не по Христианским заповедям потому, что его главная цель сделать бизнесмена богатым, а богатым человек может быть только в сравнении, когда есть бедные. Так что ваша с Машей пуританская мораль ни к чему, нового в этом ничего нет, вы, как собаки на сене, ни себе ни людям.
— С характеристикой бизнеса соглашусь с единственной поправкой, что много зависит от человека, занимающегося таким делом, от его воспитания. Вот, к примеру, если сравнить воспитание в деревне и городское. Деревенское воспитание построено на постоянном тренинге и обращении к совести человека, там все друг друга знают и дорожат отношениями между собой. В городе всё зиждется на образованности и интеллигентности, воспитывается культура поведения человека. Потому культурный бизнесмен будет выглядеть не натурально, это фарисей, а вот совестливый более гармоничен. В нём заложена практичность, и в то же время в его сознании существуют границы, рубежи, которые он старается не переходить.
— Да вы просто философ-демагог, ведь то, чем занимаетесь вы, называется воровством чужих мыслей, — втиснул колкую фразу Виктор в монолог Хрусталёва, сопроводив её не совсем приветливой улыбкой.
— Мысль материальна, но об этом не все знают или просто не верят в такое, потому и позволяют себе дурное мышление в надежде, что их замыслы не станут общим достоянием. Двойной стандарт — глобальная проблема человечества, — продолжал Андрей Викторович по инерции, понимая, что наметившийся спор не выявит победителей.
Обе спорящие стороны не слышали друг друга. Они и не хотели слушать, ведь каждый уже давно для себя решил, как он собирается жить и что делать дальше, и если не живёт ещё так, как решил, то только временно и мешают этому лишь внешние факторы, да такие вот субъекты, которые сидят напротив их.
Хрусталёв уже начал мысленно обыгрывать лёгкий план, как мирно прекратить дискуссию и при этом остаться при своих интересах. Он не уверен, сработал ли его план или нет, но в процессе мышления был выпушен скан, который наверняка уловила Мария, так как она вторглась в их ментальную область и попросила присутствовать уже при её беседе. Почему их? Потому что Черников поднял правую руку с указательным пальцем, сигнализируя этим самым, как регулировщик на перекрёстке: "Внимание!"