Рекламные щиты, стоящие прямо по центру улицы, начали раздражать не только Ухваткина, но и Черникова. Проспекту они не добавляли ни красоты, ни привлекательности, да и туристам, по всей видимости, они были нужны, как собаке пятая нога, одна лишь выгода для чиновников: коррупция да небольшие вложения в бюджет. Город хочет стать привлекательным для туризма, так съездили бы в города Золотого Кольца и посмотрели бы, как это делается; там по центру пешеходных улиц клумбы с цветами и скамейки для отдыха, а не рекламные монстры.
Они ходили бы ещё долго, пока на сотовый телефон Алексея не поступил вызов:
— Мне надоело наблюдать за вами, остановитесь и поверните голову вправо.
Ухваткин так и сделал, прямо перед ним, в пяти шагах, за невысоким ограждением кафе и за пластмассовым столиком сидел лысый человек в очках с золотой оправой, смотрел на них и держал мобильный телефон у правого уха.
Они зашли за ограждение и направились влево к угловому столику, попутно обозревая обстановку заведения на свежем воздухе. Сказать под открытым небом, не поворачивался язык, так как цветной полог над головой своей недостаточной высотой мешал открытости и давил на посетителей.
Реально Глеб Викторович оказался в том виртуальном образе, с которым познакомился несколько дней назад Черников, единственное отличие — одежда. На нём были: тёмные брюки в светлую полоску, возможно, это такой тип джинсовой ткани; голубая сорочка с длинными рукавами и завёрнутыми манжетами на два оборота, тем самым кистям рук предоставлялось больше свободы; ноги в остроносых чёрных туфлях с выглядывающими из-под брючин светлыми носками.
На столе пепельница с дымящейся сигаретой в ней и высокий фужер с логотипами пива "Балтика" на стекле, заполненный на две трети золотистой жидкостью.
— Присаживайтесь, молодые люди, моё время не безгранично, а нагуляться по столь прелестным местам вы сможете и после беседы, — пригласил их за свой столик смотрящий.
"Совершенно не похож на представителя уголовного мира", — отложилось в голове у Черникова, хотя этих самых представителей кроме как в кино или по телевизору, он и не видел.
Ухваткин представил их друг другу. Черников пробовал сканировать процесс мышления своего нового знакомого, но ничего не получалось, в голове того не было никаких мыслей, а слова возникали прямо из ниоткуда.
"Странно, когда ставят блокировку, как Машка, например, всё выглядит иначе", — удивлялся он и потому слегка отстранился от разговора, анализируя свою неудачную попытку.
— Что новенького произошло со времени нашей последней встречи? — дежурно спросил Варев Ухваткина.
— Выздоравливаем потихоньку, вот только физиологическое лечение идёт много эффективней, чем морально-психологическое, — жаловался в ответ Алексей.
— Ну, морально-то я вас поддержу, а вот в остальном как получится, — произнося это, он сделал пару хороших глотков пива из фужера и предложил своим собеседникам, — а вы, господа, пивка не желаете?
— Мне пока нельзя, а помощник на работе, — ответил за двоих Ухваткин.
— Жаль, хорошее пиво, и обстановка располагает, как футбол смотреть вживую, там ноги с мячом, а здесь ноги без мяча, — произнося это, перевёл свой взгляд на людской поток, шуршащий, шаркающий и стучащий каблуками мимо.
— Дом-2, господа, на провинциальном уровне, сиди и смотри, — продолжил он, — кто-то из великих сказал, что человек может до бесконечности смотреть на огонь, водопад и как работает другой человек, а я бы добавил и на ноги, как они идут.
"Ещё один философ, у моего придурка все знакомые такие что ли?" — возмущался про себя Черников.
Но их собеседник неожиданно, словно услышав упрёки, повернул разговор в нужное русло:
— По делу скажу тебе, Алексей Иванович, прямо без утаек, мои всё проверили, нет нашего следа, это только твоё окружение в бизнесе или политике, там ищи следы.
Он хорошенько приложился к фужеру, и, когда поставил его на стол, пива осталось уже меньше половины.
— Поверь, сатисфакции и мне хочется, так что я работаю в этом направлении, но пока безрезультатно, так что давайте держать друг друга в курсе дела, — закончив монолог, Варев закурил новую сигарету и стал смотреть мимо Ухваткина на двигающий людской поток за его спиной.
Алексей Иванович молчал, собирался с мыслями. Он предпочитал больше слушать, веря в подготовленность и информированность смотрящего, а также в его интеллект, знал, что тот скажет всё, что посчитает нужным, но не более того. Какие бы вопросы потом ни задавали ему, он ускользнёт от ответа как уж, если заподозрит, что любой ответ даже косвенно может нанести ему вред.