Светские оптимистические «теодицеи».
Человеческий оптимизм непоколебим. Он не вянет перед доказательствами. Независимо от того, сколько приводится доказательств существования психологических черт, таких как предвзятость у оптимизму, и того, что качество человеческой жизни очень низкое, большинство людей все равно будут придерживаться их оптимистической точки зрения. Иногда этот оптимизм проявляется (по крайней мере частично) в религиозной вере, когда люди заявляют о благости Бога и Его творений. Религиозный оптимизм такого рода часто подвергается сомнению с помощью «проблемы зла», которая предполагает, что существование всеблагого, всеведущего и всемогущего Бога несовместимо с огромным количеством зла, существующего в мире. Теодицея - это (оптимистическая) практика попытки примирить существование Бога с этим злом. Однако многие атеисты, хотя и критикуют теодицею, сами занимаются своего рода светской теодицеей - попыткой согласовать свои оптимистические взгляды с прискорбными фактами о положении человека.
Есть много предположений в пользу «теодицеи». Одно из наиболее распространенных - то, что плохие вещи в жизни необходимы. Например, предполагается, что без боли мы получим больше травм. Действительно, люди с врожденной нечувствительностью к боли невольно причиняют себе вред, например, хватаясь за предметы и продолжая удерживать их опасно горячими или неограниченным использованием конечностей, в которых сломана кость. При отсутствии боли они просто не осведомлены об опасности.
Также предполагается, что плохое в жизни необходимо для того, чтобы ценить хорошее или, по крайней мере, ценить его в полной мере. С этой точки зрения, мы можем наслаждаться удовольствиями (столько же, сколько и сейчас), потому что мы также испытываем боль.
Точно так же наши достижения приносят больше удовлетворения, если нам приходится много работать, чтобы их достичь, а исполненные желания значат для нас больше, потому что мы знаем, что желания не всегда исполняются.
Есть много проблем с аргументами такого рода.
Во-первых, утверждения такого рода не всегда верны. Сильная боль бесполезна. Нет никакой ценности, например, в родовых схватках или боли, вызванной неизлечимыми заболеваниями.
Хотя боль, связанная с камнями в почках, теперь может побудить кого-то обратиться за медицинской помощью, на протяжении большей части истории человечества такая боль не имела никакого смысла, поскольку с камнями в почках никто ничего не мог поделать. Более того, есть по крайней мере некоторые удовольствия, которыми мы можем наслаждаться, не испытывая боли. Например, приятный вкус не требует ощущения боли или неприятных ощущений. Точно так же многие достижения могут приносить удовлетворение, даже если они требуют меньше усилий или вовсе не требуют их. Может быть особое удовлетворение от легкости достижения. Возможны индивидуальные вариации. Возможно, некоторые люди более способны получать удовольствие, не испытывая боли, и более способны получать удовольствие от достижений, которые приходят с легкостью.
Во-вторых, поскольку хорошее в жизни требует контраста, чтобы быть полностью оцененным, неясно, требует ли эта оценка столько же плохого, сколько сейчас есть. Для того, чтобы ценить хорошее в жизни, совершенно не нужны страдания миллионов людей, испытывающих хроническую боль, страдающих инфекционными заболеваниями, прогрессирующим параличом и злокачественными опухолями. Мы могли бы радоваться своим достижениям, не прилагая особых усилий для того, чтобы их достигнуть.
Наконец, возможно, самое главное: в той мере, в которой плохие вещи в нашей жизни действительно необходимы, наша жизнь хуже, чем была бы, если бы плохие вещи не были необходимы. Существуют как реальные, так и мыслимые существа, у которых ноцицепторы ведут к поведению, отвращающемуся к ядовитым раздражителям, но без боли. Это верно для растений и простых животных организмов, а также для рефлекторной дуги у высших животных, таких как люди. Мы также можем представить себе существ, гораздо более рациональных, чем люди, у которых ноцицепторы и аверсивное поведение опосредованы рациональной способностью, а не способностью чувствовать боль. У таких существ ядовитый стимул будет получен, но не ощутим (или, по крайней мере, не так, как боль), и рациональная способность так же надежно, как и боль, побудит существо уйти. Было бы намного лучше быть таким существом, чем нами. Точно так же было бы лучше быть тем существом, которое может ценить хорошие вещи в жизни, не испытывая плохих вещей или не работая очень много, чтобы достичь хороших вещей. Жизнь, в которой «без боли нет никакой выгоды», намного хуже, чем жизнь, в которой может быть «такая же выгода без боли».