«Видать, сивушным духом проспиртовались, что их ни холод, ни посторонние люди не пугают», — усмехнулся про себя участковый.
Голые стены, с грязными и отклеившимися во многих местах обоями, русская печь посередине, стол-тумбочка и кровать — вот и все. И вонь, всепроникающая вонь…
— После последней чистки, видно, притихли, алкоголики чертовы. Но это не надолго. Дня через два-три опять соберутся, — резюмировал Ладыгин визит, направляясь к выходу. — Ладно, пошли дальше.
В других притонах картина была аналогичной. Такие же не запирающиеся на замки и еле держащиеся в разбитых дверных коробках входные двери; такие же обшарпанные стены; голые, давно никем не мытые полы; сломанная мебель и горы пустых бутылок. Вонь да тараканы.
Из притоносодержателей, кроме «бабы Лены», дома удалось застать мертвецки пьяного «Шустика» — Шустова Виктора. Тот дрых на полу комнаты, в «произведенной» им луже. Его сон охраняли полчища усатых пруссаков, вольготно чувствовавших себе в этой квартире.
Остальных притонщиков дома не было.
— Или «гостят» у таких же друзей, как сами, — констатировал Ладыгин, — или отираются возле магазинов… в надежде на дармовой стакан винца.
В организации и предприятия, находившиеся на участке, заходить не стали. Еще успеется…
Отмотав по участку не менее 20 километров (с непривычки даже дрожь появилась в ногах), составив несколько протоколов за антисанитарию, Паромов и Ладыгин возвратились в опорный пункт.
А там жизнь кипела во всю мощь.
Подушкин с двумя пришедшими внештатниками: Дульцевым и Гуковым — в кабинете начальника штаба ДНД оформляли протоколы на двух продавцов, отпустивших спиртное несовершеннолетним.
С самими несовершеннолетними, прямо в зале, так как кабинет участковых был занят Черняевым, воспитывавшим какого-то семейного дебошира, занималась инспектор ПДН Матусова. Принимала письменные объяснения. Василий Иванович оказывал ей помощь, звоня по телефону и вызывая родителей.
Матусова была рассержена. Она резко покрикивала на пацанов, не желавших правдиво рассказывать о совершенном правонарушении, обещала по прибытии родителей надавать «хороших затрещин». Те упрямо запирались, хотя и понимали, что это бесполезно, так как были застигнуты внештатными сотрудниками непосредственно при моменте незаконного приобретения спиртного. Да и сами вещественные доказательства — две полулитровые бутылки вина «Солнцедар» стояли тут же, на столе. Упорство подростков бесило Матусову. Ее лицо стало под цвет «Солнцедара» — пунцово-бардовым. Глазки зло поблескивали через стекла очков.
— Бушует! — шепнул Василий Иванович, кивнув головой в сторону Матусовой. — Попались ее подопечные, — пояснил причину гнева инспектора ПДН. — А у тебя какие дела? Наверно, Ладыгин совсем затаскал. Он это любит. Но ничего, зато участок свой теперь будешь знать досконально. Как говорит пословица: «Тяжело в учении — легко в бою!»
Паромов неопределенно пожал плечами.
— Ладно, иди к Виталию Васильевичу, доложи, что и как…
Минаев, находясь в своем кабинете, выслушал отчет нового сотрудника об ознакомлении им с участком, о произведенных проверках подучетного «элемента» и полученных впечатлениях. А когда Паромов передал ему с десяток протоколов, то удовлетворенно хмыкнул и даже ладони потер одну о другую.
— Молодец, — похвалил, прочтя протоколы и убедив-шись в их грамотном составлении, — возможно, из тебя получится со временем неплохой участковый.
Похвала всегда приятна, и Пахомов расплылся в улыбке.
— Василий Иванович, зайдите-ка ко мне на минутку, — крикнул Минаев через приоткрытую дверь в зал, желая поделиться своими соображениями. — Полюбуйтесь на работу молодого инспектора, — продолжил, показывая протоколы вошедшему Клепикову. — Никто его не заставлял, а он по собственной инициативе взял и составил. Как вы считаете, получится ли из него настоящий участковый?
— Думаю, что получится, если не зазнается, — резюмировал Василий Иванович. — Время покажет…
Паромов понимал, что эта мизансцена специально разыграна для поднятия его настроения и… морального духа. Только доброе слово — оно и кошке приятно…
В кабинете старшего участкового Паромов и Ладыгин сели писать рапорта. Писанины предстояло много. Это только в фильмах милиционеры к ручке едва прикасаются — все на слух берут… В действительности — добрую треть рабочего времени они занимаются писаниной. Тут хочешь, не хочешь, но по каждому факту исполненной работы требовалось в письменной форме обстоятельно довести до руководства отдела информацию. При этом дать исчерпывающую характеристику каждому фигуранту проверки, отметив его потенциальную склонность к совершению преступлений или, наоборот, отход от преступной деятельности и среды. Так что без писанины, как и без воды — ни «туды» и ни «сюды»…