— Есть, — усмехнулся опер. — Только руководству доложимся. А то обидится еще… Руководство, оно как дитя, обидчивое и капризное…
— Да иди уже ты… — улыбнулась Нина Иосифовна. — Хватит старого следователя оперскими баснями кормить.
Появившаяся зацепка и ей приподняла настроение.
К месту происшествия действительно понаехало до десятка милицейских чинов. Все делали умные и серьезно-озабоченные лица. Что-то спрашивали. Переспрашивали. Проверяли. Уточняли. И спешили по рациям, установленным в их служебных автомобилях, доложить еще выше А то — и на «самый верх» — генералу. Особо рьяные тут же (с пылу, с жару) потребовали применения по «следу» розыскной собаки. Конев пояснил, что за собакой и кинологом уже послано, и с минуты на минуту ждут их прибытия.
И пока Конев это пояснял, прибыла управленческая дежурка — доставили кинолога и его верного друга могучего пса Дозора.
Сержант кинолог, осмотревшись, сразу же громко заявил, что следы затоптаны и пес не «сработает». Действительно, Дозор не сработал. Самое большее, что он сделал на месте происшествия, так это пометил ближайшее дерево. Потом уселся и с ленивым любопытством, поводя время от времени головой из стороны в сторону, стал наблюдать за происходящим вокруг. Черные глаза его были умными и печальными, словно в них сфокусировалась мировая скорбь о людской дурости.
Прибывшее «большое начальство» громогласно возмущалось и попыталось искать виновных в «затаптывании» следов. Но Нина Иосифовна, как и обещала Воробьеву, довольно властно, хоть и корректно, пресекла начальствующий раж.
— Во-первых, на месте происшествия распоряжается следователь, то есть я. А во-вторых, товарищи начальники, разве сами не топчитесь?.. Топчетесь и следствию своей чехардой мешаете.
Те то ли знали Деменкову, то ли были наслышаны о ней и ее «железном» характере, но, покосившись неприязненно, угомонились.
Василенко подбежал к Чеканову. Пошептались, поглядывая то на Подушкина, то на место с трупом.
— Евдокимов, Клевцов, Минаев, — негромко скомандовал Чеканов после перешептываний, — берите Подушкина Владимира Павловича и дуйте в барак. Я к вам чуть позже присоединюсь. Начальнику доложу — и следом за вами. И чего стоим? Повторения ждем?..
— Уже летим, — за всех отозвался Клевцов. — Только штаны поддернем…
Шутки шутками, но названную Чекановым троицу тут же словно ветром сдуло.
— А я? — спросил растерянно Василенко.
Разочарование и обида в голосе.
— Я, что — в стороне?
Оперу, подсуетившемуся с первыми зацепками, быть бы на острие «атаки», в круговерти начинающих разворачиваться оперативно-розыскных мероприятий, близких задержаний — и вдруг такой облом. Обидно…
— Ты и Паромов побудете в роли громоотводов при начальнике, — мягко и душевно, как мог только делать это один он, «проворковал» Чеканов. — Михаилу Егоровичу нынче, как никогда, понадобятся громоотводы. Сам видишь, сколько чиновников понаехало. Сейчас начнут выяснять: чья зона, да чей участок, да то, да сё…
— Понятно… — разочарованно протянул опер. — Кто на дело, а кто-то и на задворки…
Участковый Паромов, уже раз оскандалившись, предпочел промолчать, чтобы не нарваться на ироническое замечание, если вообще не откровенную грубость. В милиции это запросто.
— Что тебе понятно? — повысил голос начальник уголовного розыска. — Вон, как дружно управленцы к трупу сходили, словно на экскурсию… Сейчас за вопросы примутся. Да так, что только успевай поворачиваться то к одному, то к другому… К Деменковой они не сунутся, а если и сунутся, то Нина Иосифовна их сейчас же отошьет от себя… прикрывшись прокурорской независимостью. Вот они и набросятся голодной стаей на начальника…
— Что-что, а это умеют делать… — согласился Василенко. — Мастера…
— Вот именно, — ухватился Чеканов. — А вы шефу хоть немного подсобите: часть удара на себя примите. Зона и участок хоть и не в вашем обслуживании, но какое-то касательство к вам имеют… Или не так?
— Все так… — скукожился опер.
— Поэтому вам и придется побарахтаться и попотеть, чтоб другим под горячую руку выговоров не огрести. Политика, друзья мои, политика! Так что, потерпите. Родина вас не забудет… — со смешком окончил Чеканов урок политграмоты и побежал к Воробьеву, издали показывая знаками о необходимости переговорить один на один.
Воробьев, как ни занят был прибывшими работниками управления, однако подаваемые сигналы рассмотрел. Корректно, не вызывая раздражения больших начальников, извинился и подошел к ожидавшему его в сторонке Чеканову.