Когда начальник автобазы вошел в кабинет, дверной замок за ним защелкнулся намертво — первые полчаса после прихода на работу Станислав Иванович никого не принимал и не отвечал на звонки внутреннего телефона. В эти полчаса в кабинет начальника не смела входить даже диспетчер-секретарь Клавдия Мироновна.
Диспетчеров на автобазе при их суточной работе было трое, по только Клавдия Мироновна совмещала должности диспетчера и секретаря, и когда она отдыхала, Станислав Иванович Корж обходился без личного секретаря. Он даже отключал телефон к диспетчеру.
Повесив в шкаф легкий серый плащ, Станислав Иванович сел на свое рабочее место, выдержав несколько секунд полной неподвижности, вынул из внутреннего кармана пиджака маленькую записную книжку, не раскрывая, небрежно бросил на стол, чтобы вплоть до окончания рабочего дня ни разу не воспользоваться ею, хотя записная книжка лежала на заметном месте — рядом с «шестидневкой», где можно было прочесть такие напоминания, как «Проконтролировать занятия политкружка», «Проверить исполнение решения горсовета от 12 апреля» или «Побывать на профбюро» и так далее, написанные крупным чертежным почерком инженера.
Посидев несколько секунд в полной неподвижности, Станислав Иванович сосредоточенно потер длинными пальцами высокие залысины, улыбнулся — в одиночестве-то — непонятной плотоядной улыбкой и уж после этого положил белую руку на черный обособленный телефон, а левой рукой, безымянным пальцем, окольцованным обручальным золотом, набрал телефонный номер. Станислав Иванович Корж носил в памяти около ста пятидесяти пятизначных телефонных номеров.
— Угушеньки! — сказал он в трубку и подмигнул потолку. — Ах, какой у нас заспанный голос…
Трубка у особенного телефона была тихой, специально приглушенной, чтобы случайный посетитель не слышал ничего.
Минут пять начальник автобазы сидел в полной тишине, а потом, набрав следующий номер, только промычал в трубку, чего, видимо, было достаточно для узнавания. Так ничего и не сказав, Станислав Иванович набрал еще один номер, услышав ответ, неторопливо распорядился:
— Без четверти три, не опаздывать!
После третьего звонка трубка намертво была прижата плечом к уху — начальник автобазы только просто поздоровался с неким Семеном Вениаминовичем, не попрощавшись набрал еще один помер — не здоровался, а только хмыкнул, затем с кем-то заговорил неожиданным для его крупной фигуры капризным голосом, потом, набрав очередной номер, нежно сказал «Чао!» и в конце беседы тихо добавил «лапушка», а когда и этот ласковый разговор был окончен, с кем-то, видимо неприятным ему, холодно пошутил: «Тебе передачу, мальчик, я носить не буду… Пиши письма, но не доплатные…». После всего этого Станислав Иванович, взяв трубку в другую руку, проворковал:
— Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало… Позолоти ручку, серебряная, погадаю… На сердце у тебя трефовый король, с ним у тебя скорое свидание… Встретишься ты с ним в девятом часу, ждет тебя большая радость!
Последний телефонный разговор Станислав Иванович начал голосом ресторанного завсегдатая:
— Здорово, здорово, Илья Петрович! Ох, не говори, кум! Всю-то ноченьку мне спать было невмочь, раскрасавец парень снился мне всю ночь… А в последних строках своего письма мы вас целуем, дорогая тетенька, передайте наш привет Виктору Николаевичу… Бью челом!
Медленно положив телефонную трубку на рычаг, Станислав Иванович поднялся, несколько раз прошелся по кабинету, расправив плечи, застегнул на все пуговицы серый пиджак — он был целиком и полностью готов к многотрудному рабочему дню. И как только большие часы в ореховом футляре, занимающие правый угол кабинета, пробили половину десятого, начальник автобазы решительно подошел к столу и нажал мизинцем крохотную кнопку звонка, после чего на пороге мгновенно возникла секретарь-диспетчер.