неотступно, что тебе так же плохо, и что без меня ты
не можешь спать. Так же. Я знаю. Эта связь между
нами – она не порвалась.
Сейчас ты лежишь в постели и бездумно смотришь в
потолок. И рядом никого нет…Это словно бальзам для
моего истерзанного сердца.
180
Я сделала тебе так же больно, как сделал ты сам. Мы
квиты. Мы в расчете. Больше не надо так.
Ты только приди… И все вернем. Давай. Хватит
страдать.
Я не буду делать первый шаг – ведь это ты совершил
ошибку. Это ты своими руками разрушил все…
Но я скоро сломаюсь. У меня не хватит сил так долго
быть вдали от тебя….
Только моя гордость важнее. Я знаю это. Я не уступлю
тебе, я не приду, склонив голову и признавая свое
поражение.
Мне все равно. Все равно…. Словно мантра эти
простые слова. Чуть – чуть помогает.
Ведь это твои слова… Да, мой Принц?
Хотя ты ни в одном месте не положительный герой…
Мой Анти – Принц… для Анти – Золушки.»
***
{21}
« Меня достала эта грязь. Две, три, четыре… И я уже
не могу остановиться. Девушки, женщины – мне
181
неважно. Я просто делаю свое дело. Как заведенная
игрушка –пока заряд не кончился.
Простые движения. Никаких эмоций. Вообще. Мне все
равно.
Красивая – некрасивая, холодная – горячая…
Наплевать.
Они отдаются мне, словно течные кошки – визг,
вопли… отчего так? Оттого, что вы видите деньги, да,
девочки? Вы просто кончаете, когда я достаю набитый
стодолларовыми купюрами бумажник.
Я трачу легко, потому что у меня все есть. Я ничего не
хочу. А вот в ваших глазах алчный блеск, переходящий
в исступленное желание. Вы так наивно надеетесь, что
раздвинете ноги или сделаете мне офигенный минет –
и я тут же женюсь, или хотя бы возьму вас на
содержание?
А мне это зачем? Я каждый раз могу иметь новую.
Потому что вы все одинаковые. Вам я не нужен. Вам
важны деньги. Это они вызывают у вас спазмы, у вас
сводит живот и течет между ног от этих купюр… От
толстых…пачек. От бриллиантовых колечек и
норковых шуб.
182
Вашим мамам и папам тоже не все равно, как обстоят
финансовые дела у потенциального зятя.
Не стесняясь, рассказываешь в постели:
– Они отправили меня учиться в ПТУ. На повара. А
вообще я хочу стать юристом, или врачом! Так что…я
не такая. Просто увидела тебя и сразу как – то…не
знаю… я проснулась, как женщина, понимаешь? Я
сразу тебя захотела!
– До того, как увидела мой Порше, или после? – я не
могу удержаться от язвительности. Но тебя это не
трогает.
Тебе ведь « плевать на всю эту мишуру», и деньги –
это ну никак «не главное». Тебя волнует, насколько у
меня длинный и толстый, и как быстро я кончаю.
Ха – ха – ха. Я давно так не смеялся.
Последние полгода я только и делаю, что смеюсь.
Только смех этот какой – то очень горький… Обычно
оплакивают, а я смеюсь. Такой вот способ справиться
с болью и отчаянием, рвущими душу на куски, будто
голодные кошки – выброшенную им рыбку.
183
Я вспоминаю тебя все реже. Твои светлые волосы,
твою нежную кожу, твой заразительный смех. Твои
зеленые глаза.
Я не цитирую стихи, которые ты писала. Я больше не
захожу каждую ночь на твою страничку для молодых
авторов. Мне все равно, что ты там пишешь и о ком.
…Весной я случайно сталкиваюсь с общей знакомой.
Говорим ни о чем. Она училась с тобой в одном классе,
оказывается.
Я сам не понимаю, как мы с ней оказываемся в моей
спальне.
Позже, разгоряченная, потная, довольная –она лежит
на животе и смотрит на меня.
– Вы давно расстались? – вопрос неожиданный и
очень болезненный. Но я делаю вид, что мне все равно.
Что мне не больно.
– Да…она была слишком холодной для меня… не
люблю фригидных сучек… за те деньги, что я на нее
тратил, могла бы постараться и получше.
– Странно… – она хмурит брови. Я напрягаюсь – по
хребту бежит ледяной змейкой предчувствие, что сей
час я услышу что – то очень неприятное. – А ее убили,
184
знаешь… Изнасиловали какие – то хачи и убили…
оказывается, она была беременна. Где – то на
четвертом месяце. В общем, родители продали
квартиру, забрали ее брата… и переехали. Их можно
понять, правда? Милиция не стала расследовать это
дело. Им было все равно. А висяков в делах никто не
любит…
– Когда?... – из меня с трудом вырывается только это
короткое слово.
– Почти полгода назад. В октябре.
Я давлюсь рвущимся наружу криком. Глупым,
бессмысленным… Отчаянным. Сердце не хочет
биться. Оно запнулось, меня будто тянут под воду, я
задыхаюсь.
…Беременна… Убили… Изнасиловали… Убили…
– Ты не знал, да?... – она пугается. Бледнеет. Видимо,
я и впрямь так страшно выгляжу. – Хочешь, съездим к
ней на кладбище?
– Хочу… Сейчас.
…На кладбище так тихо и пусто. Никто не ходит
между могил, весна вообще такое мертвое время…Она
185
проводила меня к могиле и вернулась в машину.
Решила дать мне побыть одному.
Я упал на колени перед твоим памятником. Мне было
так плохо, что я готов был выть, орать, рыдать – что
угодно… но не мог произнести ни звука. Я задыхался.
Родители выбрали для твоего памятника самую
лучшую твою фотографию. Ты была прекрасна на ней
– как ангел.
– Прости меня…. – я сжимал в горсти землю с твоей
могилы, и понимал, что больше никогда, никогда… Я
никогда не смогу сжать в своих объятиях тебя.
Я все понял… Понял тебя… но было слишком поздно.
Тебя уже не вернуть… а мне – не вернуться.
Я приезжал к тебе почти каждый день целый год.
Один. Не смотрел на часы. Потом реже.
…А потом и вовсе забыл. Нужно было жить дальше.
Если бы еще кто – то подсказал – как…»
***
186
Я понимаю, что мне уже нечего терять. Все потеряно и
так. Но две полоски, проклятые, нежданные,
практически смертельно опасные – они выводят меня
из себя. Я теряю контроль.
Я теряю почву под ногами. И это опасно… В первую
очередь – для тебя.
Когда и как это получилось? Я не хотела детей. От
тебя – тем более. Я еще слишком молода, и у меня
совершенно нет желания превращаться в домашнюю
наседку. Слишком уж много у меня нереализованных
целей и планов, которые я так долго откладывала.
Нужно браться за их осуществление.
К тому же, съемки в порно и беременность – вещи
несовместимые. А я наконец – то приняла то давнее
предложение от известной компании.
Да, я эксгибиционистка. Может быть, я просто
сумасшедшая. Как меня только не называют…
Самое страшное, что мне уже совсем не больно от этих
слов.
Я почти разучилась чувствовать.
187
Это страшно. Но со мной почти все в порядке. Я
привыкла к этому. Может быть, из – за этого я так
идеально тебе подхожу?
Я недолго раздумываю перед тем, как лечь на аборт.
Это правильное – единственно правильное решение. Я
уверена.
…Неделю прихожу в себя. А потом мне неожиданно
начинают сниться кошмары. В них – очаровательный
мальчуган, с такими же карими, как у тебя, глазами.
Он плачет и зовет маму. И я отчетливо понимаю, что
мама –это я. Я что – то напутала. Не дала кому – то
важному прийти в мир.
Я впервые в своей жизни прихожу в церковь. Смотрю
на пустые, тупые лица людей. Каждого из них что – то
сломало. Неужели у меня такое же лицо?
Богобоязненные бабки пытаются меня пристыдить,
унизить –я вошла в Божий дом без платка и в мини –