Вера представила себе как она будет теперь одна пробираться по этим полутемным коридорам.
"Если Хмырь это лишь так дежурный патруль, то, что же тогда из себя представляет тяжелая артиллерия. Так, об этом лучше пока не думать. Проблемы надо решать по мере их поступления. Как мне говорил Хранитель: "Только без истерик". Легко сказать. Раз ушел. Раз появился. А мне-то куда деваться. Так, для начала в туалет. Смою с себя эту липкую гадость, которой меня наградил наш дорогой друг и товарищ Хмырь".
Липкая масса на лице создавала чувство жуткого дискомфорта. И чтобы громить монстров, Вере просто необходимо было ее смыть.
Пнув для порядка тушу монстра, она с чувством собственного достоинства и глубокого личного удовлетворения поплелась в туалет, а точнее к раковине.
"Странное дело, когда мы бежали от Хмыря, коридор казался бесконечным, а сейчас туша монстра лишь перекрывала его, а я стою у лестницы, ведущей на второй этаж".
До уборной комнаты Вера дошла относительно спокойно. Лишь когда она уже взялась за ручку двери, ей показалось, что за углом кто-то есть. Тихонько подойдя к краю стены, она резко выскочила, выставив дуло дробовика вперед, готовая нажать на курок. Но там никого не оказалось. Лишь какая-то тень быстро исчезла за следующим поворотом. Но Вера не стала идти за ней.
"Не нападает и ладно. И где уверенность, что это не очередной глюк!"
В уборной было темновато. Единственная лампочка под таким же, как и во всех кабинетах, потолком, светила едва-едва и все время мигала.
Вера поставила дробовик на пол возле раковины, чтобы в случае чего не далеко было тянуться.
"Ура! Наконец-то!" - облегченно подумала девушка, смывая с лица липкую гадость, которой ее наградил Хмырь.
Жидкость уже подсохла, поэтому пришлось повозиться, освобождая лицо.
"Интересно, когда в следующий раз появиться Хранитель? И появится ли вообще. Признаться мне очень его не хватало. И дело было вовсе не в том, что появились к нему некие чувства. Нет, они появились, но не те, о которых вы подумали. Это скорее чувство привязанности. После того, как мы сражались с ним плечом к плечу, можно говорить только о чувстве товарищества. Это объединяет людей, делает их ближе, как друзей по несчастью. А чувства, которые возникают в таком случае - это взаимовыручка, взаимопомощь. Конечно, я была далеко не первой, кому он помогал сражаться с монстрами. Это его обязанность. Для этого его создала Антиреальность. Но я не заморачивала этим голову. Мне было важно не то, почему он это делает, а то, что он делает. И я уверена, что он руководствуется не только указаниями Антиреальности".
Но, наконец, операция была с успехом закончена. Верино лицо вновь было чистым и довольным. Она посмотрела на свое отражение. Покрасневшее от растираний лицо, в глазах странный блеск.
"Да, что Антиреальность со мной сделала!"
Вера улыбнулась себе, но вдруг увидела в зеркале позади своего отражение монстра. Не тратя время на оглядывания, она резко отскочила в сторону. И как раз вовремя. Огромная лапа просвистела у того места, где была голова девушки и со всего размаху врезалась в зеркало. Лампа погасла на несколько долгих и томительных секунд. Вера сидела в углу и ждала, когда вновь загорится свет. Когда лампа осветила пространство маленькой уборной, она увидела его. Большая непонятная масса, больше похожая на облитую водой глину, громадные черные глаза и пасть почти во всю голову и длинными руками с четырьмя пальцами. Монстр зарычал и двинулся к девушке. Вера тоскливо глянула на прислоненный к раковине дробовик. Тварь уже тянула к ней руку, когда Вера резко рванулась в другой угол, и, выхватив из кармана пистолет, влепила пару пуль в затылок монстра. Новый рык и тварь, как ни в чем, ни бывало, идет к ней как заводная. Для проверки Вера влепила еще пару пуль в морду и другие части тела, но это тоже не принесло никаких результатов. Когда Грязь подошел к ней, девушка метнулась к дробовику. Схватив такой родной ствол, она, недолго думая, нажала на курок. Ноль. Все ушло в молоко.
"Как же его убить!"
Медленно, но Веру начала бить паника. Она не знала, что еще предпринять. Новый рывок в сторону. Она вспомнила, как Хранитель пробил оба глаза Хмыря.
"Так я вряд ли его убью, но, по крайней мере, он не сможет меня видеть".
Сказано, сделано. Ослепнув, Грязь стал метаться по маленькой уборной и кидаться на стены. Рыча и ощупывая руками пространство перед собой он ходил из стороны в сторону. Вере же оставалось только перебегать из угла в угол, по возможности издавать как можно меньше шума.