Прием этот вытекает из недостаточного знания вспомогательных дисциплин или неумения/нежелания анализировать весь корпус свидетельств. Из него выбирается только один блок источников, которые служат ревизионистам доказательной базой. Например, европейские ревизионисты отдают особое внимание документам, считая, что если факт не был должным образом задокументирован, его не было. У Соколова и прочих авторов «нового взгляда на Вторую Мировую» это приоритет «окопной» правды над генеральской. У сторонников Фоменко это определенный блок летописей, как правило, русских. То, что одно и то же событие может быть зафиксировано в разнообразных источниках (наподобие отрицаемого ими завоевания монголами Центральной Азии) или подтверждаться данными материальной культуры, ими игнорируется. Мензис, наоборот, использует в качестве доказательств исключительно материальные источники, игнорируя летописания под предлогом того, что все летописи были подделаны..
Летописный источник, содержащий нежелательную для ревизиониста информацию, можно пробовать объявить подделкой, созданной для дискредитации верной точки зрения. Так, западные ревизионисты утверждают подложность «Дневника Анны Франк», который будто бы был написан шариковой ручкой, а их российские коллеги договорились до того, что объявили сфабрикованным в ходе Нюрнбергского процесса «Генеральный план Ост», который, напомним, содержал ключевые положения политики по отношению к населению оккупированных территорий СССР. С другой стороны, сами ревизионисты не гнушаются использовать как свои источники материалы сомнительной подлинности (к примеру, разнообразные «тайные писания» корейских даосов, точной датировкой которых особенно никто не занимался) или являющиеся разоблаченными фальшивками («Велесова Книга», «Протоколы сионских мудрецов» и т. п.).
В свидетельских показаниях или источниках разных сторон всегда можно найти внешне неразрешимые противоречия, на основании которых можно или отмести те трактовки событий, которые чем-то не устраивают ревизиониста, или вообще сделать вывод о том, что поскольку показания противоречат друг другу, весь корпус свидетельских показаний (а не только позиции, по которым наблюдаются противоречия) не заслуживает доверия и объективную истину о том, что произошло, вообще нельзя установить или можно установить, но на основе иных источников. Одним из основных направлений работы ревизионистов такого рода является дискредитация и отведение устных свидетельств отдельных очевидцев Холокоста (будь то немецкая сторона, т. е. администрация и охрана лагерей, или сторона заключенных), если они не подкреплены документами. Делается это на основании того, что эти показания переполнены противоречиями и потому не заслуживают никакого доверия. Между тем, понятно, что каждый рассказывал о том, что он знал, помнил или то, что ему казалось, и даже начальник лагеря мог не помнить все детали технологического процесса работы его крематория.
Например, в работах последователей Фоменко постоянно прослеживается тезис о том, что в современной исторической науке нет технологий, которые позволяют безукоризненно определить возраст предмета. Обычно они начинают говорить о радиоуглеродном методе, который применяется в палеонтологии и действительно дает плюс-минус 100 лет. Это служит для них оправданием при выстраивании собственных теорий. Однако историки полагаются, в основном, не на радиоуглеродный метод, а на иные технологии, среди которых наиболее простая – определение возраста срубов из древесины по годовым кольцам.
Понятно, что на войне или во время предвыборной кампании для дискредитации противника хороши все средства. В ход идут и натяжки, и полуправда, и откровенная ложь, и манипулирование слухами. При этом «когда война закончилась», победитель обычно не приносит извинения побежденному за допущенные «неточности» (таким поведением отличились только англичане после Первой мировой, которые дезавуировали наиболее одиозные положения своей пропаганды, касавшиеся немцев). По умолчанию историки понимают «ценность» пропагандистских материалов как источника фактов, поскольку для красного словца в материалах и документах такого рода (а это могут быть далеко не только листовки) может содержаться очень высокий процент дезинформации. В связи с этим материалы пропаганды надлежит или использовать в комплексе, рассматривая обвинения обеих сторон, или анализировать с особой тщательностью, помня, для чего эти тексты писались.