ГЛАВА 14
О том, что вздор говорит Акиндин, будто это из–за бессилия нашего знания мы называем энергии Божии многими и различными.
49. Но туда–сюда колеблемый язык и рассудок Акиндина, нигде не могущий остановиться, как и платоновский миф говорит о еще беспорядочной и безвидной материи всего [1362], бывает, что и открыто налагает анафему на тех, кто говорят, что Божии энергии тварны. И таким образом обманув многих из простых, он выступил как оклеветанный нами, будто он называет тварными божественные энергии. Если же кто, остановив его, спросит: «как же ты еще обвиняешь их в многобожии, как мыслящих Бога нетварным не только по сущности, но и по энергиям?» — он тотчас же опять возвращаешься к тому, чтобы называть их тварными, и к слиянию сущности и энергии, пускаясь во многие рассуждения и не пользуясь во всех [случаях] одними и теми же [доводами]. А неискушенных он пытается уловить, говоря, словно что–то мудрое, — что он отважился даже предать письму, — что «из–за фрагментарности (τό μεριστόν) нашего знания мы во множественном числе произносим нетварные силы {стр. 302} и энергии Божии, не будучи способны ни говорить, ни даже мыслить, не разделяя (άμερίστως), о неделимом (περί των αμέριστων). Но эти нетварные, — назвать ли их силой или силами, энергией и благодатью или энергиями и благодатями, — не являются чем–то иным по отношению к божественной сущности. Ибо все, что помимо нее, — называется ли это энергией, или благодатью, или чем–либо еще, — мы знаем как творение».
50. Если же кто, немного опять подумав и обратив ум к этим высказываниям, скажет: «Хорошо, дорогой, ведь ты, по пословице, из дому домой приходишь, сам от себя на себя самого возводя клевету — и к тому же двойную вместо простой — и подвергая себя самого своей собственной анафеме. Ибо на них ты лжешь, как на клеветавших на тебя, тогда как они не клеветали, а на себя самого — будто ты думаешь, что божественные энергии не тварны, когда ты явным образом думаешь, что они тварны. Ибо не иное по отношению к сущности — ничто иное, как сущность. Так что, либо Бог, по–твоему, не имеет энергий, либо они у Него тварны, если Он их имеет, поскольку, по–твоему, все кроме божественной природы — творение. Стало быть, таким образом ты показываешь себя думающим именно так, как они о тебе говорят, и после этого еще подвергаешь анафеме тех, кто называют божественные энергии тварными». Если, значит, кто–либо скажет ему нечто таковое, то снова увидит его с легкостью обернувшимся на другую сторону.
51. Тем не менее, если мы из–за фрагментарности нашего знания произносим во множественном числе силы и энергии Бога, как он говорит, то, хотя бы ему этого и не хотелось, и согласно ему энергии Бога будут иными по отношению к сущности Бога, так как в отношении ее — все наоборот. Ибо никто никогда из избравших быть благочестивыми не говорил о ней во множественном числе. Однако мы и мыслим ее неделимой, и всегда говорим о ней, как об абсолютно неделимой. И поэтому мы знаем, что божественная энергия отлична от нее, так как сию мы научены иногда называть и во множественном числе, а божественную сущность — всегда в единственном. Если же о сущности мы не неспособны рассуждать и мыслить, что она неделима, то очевидно это ерунда — что «из–за фрагментарности нашего знания мы во множественном числе произносим нетварные силы и энергии Божии, не будучи способны ни говорить, ни даже мыслить, не разделяя, о неделимом». Ибо подобным образом мы испытали бы это и применительно к нетварной сущности, и в особенности, согласно учителю (ύφηγήτην) этого удивительного примышления, так как, по его мнению, нетварная энергия ничем не отличается от нетварной сущности.