Поэтому, несмотря на очевидное изменение факторов, которые влияли на прямые нападки левых на Израиль, в особенности с момента распада блока соцстран, они не только не прекратились, но в последнее время усилились. Они привлекли еще большее финансирование; приобрели еще больший престиж и распространились по всему земному шару. Надо признать, что были периоды, когда против Израиля было меньше агрессии, а также, что приход к власти Шарона совпал с пиком криминализации Израиля. Но Шарон был использован скорее как повод, а не причина этой криминализации. Левые, те же самые левые, что позволили диктаторам, «борцам за свободу», оставаться безнаказанными, те же левые, кто закрыл глаза на репрессии в лагерях утопического оплота сопротивления империализму и делил ложе со всевозможными чудовищами, так и не изменили своих антиизраильских воззрений. Скажут, что даже если этот анализ верен, что, если и существует непримиримая оппозиция к Израилю, это не обязательно антисемитизм. Возможно, это и так. Без сомнения, существует критика в адрес Израиля, которую нельзя назвать антисемитской. Но создание яростно воинствующего общественного мнения, принявшего манихейский взгляд на конфликт (когда еврей олицетворяет зло, а палестинец — добро) означает снисхождение к терроризму, избирательную солидарность и деградацию репортажей новостей До уровня, когда они становятся распространением лживых вымыслов, — все это означает нечто большее, чем просто критика в адрес правительства или государства. То, что происходит с арабо-израильским противостоянием, не происходит больше ни с каким другим конфликтом на планете; ни одну другую страну не подвергают такому жесткому давлению, какому подвергают Израиль, который считается виновным во всех существующих грехах. Ни одна другая разновидность терроризма не снискала такого покровительственного отношения, какое снискал палестинский терроризм. Никакие другие международные новости так не извращаются и не подвергаются такой манипуляции, как новости, имеющие отношение к Израилю. Знаменитые интеллектуалы, журналисты из прославленных и крупных информационных агентств теряют всю свою точность и надежность и вводят публику в заблуждение, стоит им только заговорить об Израиле. Примером того могут служить дело Эдгара Морена и судебный приговор по статье о расовой клевете, вынесенный престижной газете «Ле Монд» (Ье Monde). Некоторые из интеллектуалов, имеющих международное признание, стоит им заговорить об Израиле, говорят, будто думают не головой. Антисемитский предрассудок? В любом случае в этом отражается первичная демонизация, многие истоки которой являются бессознательными и в корне несправедливыми, тянущимися из далекого прошлого.
Симон Визенталь неустрашимо боролся с антисемитизмом ультраправых, который впился в самое сердце Европы и написал самую страшную главу в ее истории. Некоторые из нас, полностью соглашаясь с Эли Визелем, думали, что антисемитизм закончился вместе с Освенцимом. Теперь мы знаем, что это неправда. Начиная с отъявленного исламского антисемитизма, разрушительного нигилизма фундаменталистов, вплоть до высокообразованного, просвещенного и «корректного» антисемитизма «прогрессивного человечества» во всем мире — все эти явления вместе создают обновленную идеологию бесчестья для евреев. И, похоже, международная интеллектуальная элита нисколько этим не озабочена, поскольку многие ее представители активно участвуют в создании такой идеологии либо остаются равнодушными к ее материализации. Коварство намерений в отношении еврейского народа трехмерно: лишить сионизм идеологической корректности до такой степени, что подвергаются сомнению самые основы существования государства Израиль; исключить Израиль и его руководство из содружества легитимных стран, чтобы он потерял свою моральную легитимность, и, таким образом вывести евреев, и не только израильских, за рамки международного права. Что хуже всего в таком отношении, так это то, что, исходя из «солидарности» с палестинским народом, это не способно помочь палестинцам построить мир. Главный враг палестинцев — терроризм, убивающий именем палестинцев. А если учесть, как извращенно арабские страны используют палестинский вопрос, возможно, единственным другом, который у них может быть, является Израиль. Тем не менее, движения левого толка и политизированные мыслители всего мира были настолько безответственны в своем снисходительном покровительстве терроризму и так яростно зациклены на критике в адрес Израиля, что не только не создали пути выхода из конфликта, а напротив, укрепили и «вскормили» все тупики в этом конфликте.
И в заключение, продолжая мысль Бриджит Габриэль, с которой я начала, хотелось бы подчеркнуть преступную безответственность людей, придерживающихся левых воззрений, в своем безразличии к идеологическому феномену исламского фундаментализма и в своей озабоченности только противостоянием США и Израиля. Безнаказанность, которой пользуется исламский нигилизм со дня возникновения и до его экспансии и претворения в жизнь, — это отчасти результат недостатка коллективного осознания той опасности, которую он представляет. И снова интеллектуалы ошиблись. Доказывать это слишком долго и в данной статье было бы неуместно, но отчасти их ошибка имеет отношение к тому факту, что левые всегда были противниками Запада, а потому недалеко ушли от навязчивых идей современного исламского фундаментализма. Кто-то отметил, что убийства в Израиле во имя исламского нигилизма умножились от возрастающей безнаказанности и все израильские жертвы, осыпанные бранью, не замеченные или презираемые интеллигенцией на Западе, вымостили дорогу для терактов в Аточе и Лондоне. Оправдание этой идеологии, обоснованное высокой целью, нисколько не помогло достижению этой цели, а, напротив, скомпрометировало саму идеологию. Поэтому дело не только в антисемитизме. Дело еще в безответственности. «Как и Фауст, я бы продал свою душу, чтобы построить шедевр. И вот я встретился со своим Мефистофелем. Он не уступал во властолюбии Мефистофелю Гете», — говорил известный архитектор, Альберт Шпеер, имея в виду Гитлера. Так придумали миф о добром нацисте, невиновном, хоть и принадлежащим к узкому кругу приближенных диктатора; и, несмотря на то, что его назначили министром вооружения и военного снаряжения. «Прежде всего я был архитектором», — снова и снова повторял Шпеер, многократно заявляя, что ничего не подозревал о Холокосте. Много лет спустя Симон Визенталь как-то в разговоре с ним с глазу на глаз внезапно произнес: «если бы мы тогда знали то, что нам известно сегодня, мы бы казнили Вас в Нюрнберге в 1946-м». Шпеер неловко замолчал, а Визенталь добавил: «Я всегда знал, что был прав». [5]. Теперь, как печальное совпадение, пока я дописывала последние страницы этой статьи, от нас навсегда ушел Симон Визенталь. Его жизненное кредо «без справедливости нет свободы», вдохновляло его на труд, борьбу и успех в течение десятилетий. Думаю, что будет уместно напомнить здесь в память о нем, о некоторых плодах его труда: это и составленный им документ, идентифицирующий Карла Зильбербауэра, офицера гестапо, отдавшего приказ арестовать Анну Франк; и заключение под стражу коменданта концлагеря в Треблинке Франца Штангля, и идентификация и лишение свободы Термине Браунштайнер, которая вела счастливую жизнь домохозяйки в Нью-Йорке (она руководила убийством многих сотен детей во время войны); и, разумеется, его выдающаяся работа по идентификации, аресту и последовавшему суду над прилежным работником, стоявшим за претворением в жизнь «окончательного решения», Адольфом Эйхманом. Наблюдая из Израиля за судебным процессом по делу Эйхмана, Ханна Арендт написала свои прославившиеся рассуждения об «обыденности зла»; ее поразила посредственность и недалекость этой зловещей фигуры. И на этом я завершаю статью, посвященную памяти смелого еврейского борца, посвятившего свою жизнь разоблачению зла, зла столь «обыденного».