В апреле 1917 г., сразу после свержения Николая II Америка, как и поучал Хаус, вступила в войну. При этом, кстати, Вильсон заручился поддержкой и очередной финансовых магнатов, стоявших за ним, и очередной раз щедро поощрил их. Бернард Барух был назначен министром военной индустрии, и не просто министром, а по сути экономическим диктатором — ему были подчинены все военные заводы США. Евгений Майер стал главой Военной Финансовой Корпорации, заведуя всеми расходами. Новые должности и полномочия получили Пол Варбург и его компаньоны. А командовать войсками в Европе был назначен генерал Дж. Маршалл — родственник крупных бизнесменов (и сионистов) Маршаллов.
К 1918 г. в портах Англии и Франции пароход за пароходом, конвой за конвоем, выгружались контингенты американских солдат, захлестывая “старушку” Европу. Впрочем, Америка еще очень отличалась от нынешней. Она уже разбогатела, но еще не ожирела, не обезумела и не извратилась. И американцы отличались от современных. Эти солдаты были простыми фермерами, работягами, пастухами, батраками. Наивными, безграмотными, но в общем-то простодушными, искренними, жизнерадостными. И совершенно не умеющими воевать. Их ставили во вторые эшелоны, на второстепенные участки, чтобы снять на главные направления хорошие, опытные части. Но американцы даже и на спокойных участках умудрядись натворить бед. Попав в окопы под Сен-Миелем, сочли, что хлюпики-европейцы просто не умеют драться. Решили показать, как надо — и полезли в ненужные атаки на германские пулеметы, положив 70 тыс. человек…
Принести перелом в войне такие войска, конечно же, не смогли бы, разве что увеличить число жертв. Но они и не предназначались для победы. Они требовались, чтобы составить в Европе впечатляющую массу — козырь в грядущих политических комбинациях. А победа достигалась совсем другими средствами. Вильсон назвал это “сшибанием кайзера с его насеста”. Еще 14 июня 1917 г. президент США сделал заявление, что в войне виноваты только властители Германии, поэтому борьба ведется не с немецким народом, а с “автократией”. Дипломаты и спецслужбы Антанты принялись активизировать “демократические” силы в Центральных Державах, их обнадеживали, заверяли в поддержке. Причем союзниками Вильсона и Хауса становились те же самые круги, которые прежде участвовали в операции по сокрушению России — германские и австрийские социалисты, банкиры, крупные промышленники.
А основной вклад в выполнение “плана Хауса” внесли… большевики. Если до Октября революционная пропаганда выплескивалась из Германии в Россию, то теперь она хлынула в обратном направлении. Заражались большевизмом сотни тысяч пленных, которых возвращали на родину. Советские агенты обрабатывали солдат оккупационных частей на Украине, в Белоруссии, Прибалтике. По инициативе Свердлова была создана Федерация иностранных групп РКП (б) во главе с Белой Куном. А под эгидой Троцкого действовало пресс-бюро Радека, в его состав входило Бюро международной революционной пропаганды, которым руководил уже известный нам Рейнштейн — бывший секретарь американской миссии Красного Креста в России. Оперативными работниками числились другие сотрудники той же миссии — Джон Рид, его жена Луиза Брайант, Альберт Рис Вильямс, Роберт Майнор, Филип Прайс, французский шпион Жак Садуль [158]. Эти организации готовили и направляли за границу тысячи агитаторов.
Революции в Центральных Державах, в отличие от российской, даже не требовали от заказчиков никаких вложений, они готовились за русский счет! На это неограниченно выделялись средства в золоте, драгоценностях, валюте, награбленных в ходе конфискаций и репрессий. И покатилась цепная реакция. В сентябре 1918 г. грянула революция в Болгарии, она вышла из войны. В октябре — в Турции, 3 ноября — в Австро-Венгрии, за ней забурлила Германия. Кайзер отрекся от престола и бежал в Голландию, а пришедшие к власти демократы обратились к Антанте с просьбой о мире. 11 ноября в Компьене немецкая делегация подписала капитуляцию…
Ленин был в восторге, полагая, что реализуются его планы “мировой революции”. Нет, не совсем. Планы-то реализовывались, но не его. А согласно планам “мировой закулисы” рухнуть в полный хаос должна была только Россия. Центральным Державам предназначалась более мягкая участь. Всего лишь поражение и “демократизация”. Новые правительства этих стран получили немедленную и действенную помощь Антанты для подавления своих радикалов. И вспыхнувшие было восстания крайне-левых в Германии, Венгрии, Словакии были разгромлены быстро и жестко.
18 января 1919 г. в Версале открылась мирная конференция. Россия в ней не участвовала. В Париже сформировалась “Всероссийская дипломатическая миссия”, пытаясь представлять интересы белогвардейских правительств, сохранявших верность союзу с Антантой. Однако лидеры Запада эту миссию даже на порог конференции не пустили. Французский президент Клемансо заявил предельно откровенно: “России больше нет”. Но, кстати, и многие другие страны, участвовавшие в войне, только присутствовали в Версале, скромно помалкивая. За них все решали “великие”. И, в свою очередь, среди “великих” выделялись “самые великие”. Формально был образован Совет Десяти стран-победительниц, но главные проблемы решались отнюдь не “десяткой”, а “большой четверкой”: Вильсон — Ллойд Джордж — Клемансо — Орландо. А внутри “четверки” существовала “тройка”, интригуя против Италии. А внутри “тройки” “двойка” из США и Англии, копавшая под Францию. А внутри “двойки” лидировал Вильсон. Он вообще чувствовал себя верховным арбитром и вершителем судеб, задавал тон, диктовал свои требования. И основой для переустройства мира стали его “Четырнадцать пунктов”.