Второе событие, более личного характера, заставило меня побороть мои собственные предрассудки. Во время поездки в Париж одна подруга детства поведала мне, как ей удалось справиться с периодом депрессии, достаточно серьезной, чтобы разрушить ее брак. Она отказалась принимать медикаменты, которые ей назначил ее врач, и обратилась к целительнице, использовавшей для лечения релаксацию, близкую к гипнозу, позволяя тем самым заново пережить подавленные в прошлом эмоции. Несколько месяцев подобной терапии позволили ей почувствовать себя «лучше, чем когда-либо». Она не просто перестала испытывать чувство подавленности, но и наконец ощутила себя освобожденной от груза прошедших тридцати лет, в течение которых не могла заставить себя скорбеть о своем отце, погибшем, когда ей было шесть лет. Она обрела энергию, легкость и ясность мысли, которых никогда ранее не испытывала. Я был рад за нее, но в то же время испытал шок и разочарование. За все те годы, что я провел, изучая мозг, мыслительную деятельность и эмоциональные процессы, специализируясь в научной психологии, нейронауках, психиатрии и психотерапии, я ни разу не видел таких потрясающих результатов. И мне ни разу не рассказывали об этой методике. Хуже того: научный мир, в котором я вращался, подавлял любой интерес к этим «еретическим» приемам. Они были уделом шарлатанов и потому не заслуживали внимания истинных врачей и еще меньше — их научного интереса.
Тем не менее, нельзя было отрицать, что моя подруга за несколько месяцев обрела гораздо больше того, на что могла рассчитывать при использовании медикаментов и классической психологии. Действительно, если бы она обратилась ко мне как к психиатру, я лишь снизил бы ее шансы пережить подобное перевоплощение. Для меня это стало огромным разочарованием и в то же время призывом к действию. Если после стольких лет учебы и практики я оказался неспособен помочь дорогому мне человеку, для чего тогда вообще нужны все эти знания? В течение последующих месяцев и лет я начал присматриваться к другим методам лечения, которых было великое множество, и к полному своему изумлению понял, что они были не только более естественными и мягкими, но также зачастую более эффективными.
Каждый из семи подходов, которые я обычно применяю в своей практике, по-своему использует механизмы самоизлечения, присущие человеческому сознанию и мозгу. Все эти семь методов были подвержены скрупулезным научным исследованиям, которые подтвердили их эффективность и были не раз опубликованы в рецензируемых международных научных журналах. Однако эти методы по-прежнему не включены в арсенал западной медицины и не применяются в психиатрии и психотерапии. Основная причина такого неприятия состоит в том, что пока до конца не понятны механизмы, ответственные за их эффективность. Для практической медицины, опирающейся на науку, это серьезное и, возможно, даже обоснованное возражение. Тем временем спрос на натуральные способы лечения продолжает расти. И на это есть веские причины.
Констатация
Всем хорошо известно, насколько важное место в западных обществах занимают расстройства, связанные со стрессами, в том числе депрессия и тревожные состояния. Цифры выглядят угрожающе.
• Клинические исследования показывают, что от 50 до 75 процентов всех обращений к врачу прежде всего происходят по причине стресса1"' и что в статистике смертности стресс является более серьезным фактором риска, чем, например, табак2.
• Большинство лекарственных препаратов, наиболее часто используемых в западных странах, предназначены для устранения проблем, непосредственно связанных со стрессом: это антидепрессанты, транквилизаторы и снотворные, антациды от изжоги и язвы желудка, средства для снижения артериального давления и уровня холестерина в крови3.