— Слушай, иди ты в задницу, а? — как ни странно, первым не выдержал Хенг, опередив меня на целых пару секунд.
— Главное, нам всем там не оказаться! — не сдался Васильков.
— По местам стоять, приготовиться к старту! — скомандовала я по внутренней связи, и разговор увял сам собой.
Интересно всё-таки, что за существо мы подобрали и чем нам это может грозить? Очень надеюсь, существо действительно то, которое нужно, и намерения у него добрые, иначе…
Ай, плюк! Да какая уж теперь разница, всё равно подобрали. Долететь бы теперь с ним.
ГЛАВА 2. Опасный пассажир
Взлетать всегда проще, так что экипаж поставленную задачу встретил спокойнее и выполнил на отлично. Тем более погода радовала, как на заказ — штиль и идеальная видимость. Старт, прыжок сразу из верхних слоёв атмосферы, чтобы не тратить время, потом я сменила Хенга, заступив свою вахту, и потянулось размеренное неспешное дежурство.
Вахты во время прыжков, «по — переходному», в большинстве случаев скучны и необременительны, даже скучнее, чем стояночные. На базе то мелкий ремонт, то приносит очередные и внеочередные проверки, то какие-нибудь задачи приходится моделировать: командование решает вопрос поддержания личного состава в тонусе самым эффективным и дешёвым способом. Оно прекрасно знает древнюю прописную истину, передающуюся из уст в уста: скучающий боец опасен для окружающих и, в первую очередь, для себя.
А в прыжке развлечь себя особо нечем. Не всегда, задачи разные, и порой бывает даже не поспать толком, но сейчас не тот случай. Всех целей — послужить извозчиком. Курорт. Конечно, корабль мог подкинуть очередную подлянку с новой мелкой поломкой, но это нештатная ситуация, которая к тому же не затрагивает вахтенных на КП, а если затрагивает — то уже не развлечение, а настоящая катастрофа. Так что сиди себе, плюй в подволок от скуки. И с одной стороны даже хочется, чтобы уже что-то наконец случилось, а с другой — плюёшь через плечо, чтобы всё-таки нет, потому что предсказать последствия аварии посреди прыжка ни один прогнозист с самой мощной аппаратурой не сможет.
Все четыре часа вахты мои мысли, как, впрочем, и у остального экипажа «Капитана Белоусова», занимал странный пассажир. Само его существование жутко нервировало, и мечталось об одном: поскорее скинуть эту головную боль высокому начальству и забыть как страшный сон. Но любопытство терзало. Где эта развитая цивилизация прячется? Как вообще возможно, что этого гуманоида не видно на камерах? А то, может, никакой он не гуманоид, несмотря на видимость?..
Да и предложенный помощником зловеще-ужастиковый вариант тоже никак не хотел идти из головы, приходилось выбивать пинками. А что делать, все мы смотрели вирткино про освоение дальнего космоса и столкновение со всякими жуткими тварями! Оно, конечно, головой понимаешь, что нежизнеспособный бред, но где-то внутри, на подсознательном уровне, дремучие инстинкты радостно отзываются на страх неизвестного.
Единственная надежда прояснить картину оставалась на Накамуру, и именно к нему я собиралась идти за ответами, сдав вахту Никвасу. Я готова была поставить свои погоны, что наш маньяк от карательной медицины уже успел разжиться как минимум анализом крови подопытного. Если у того, конечно, есть кровь.
Только дожидаться конца моей вахты события не стали. Оставалось скучать еще с полчаса, когда на командный пункт влетела фельдшер Оля. Слегка взъерошенная, с лихорадочным румянцем на щеках и странным блеском в глазах, она обеими руками держала на груди полы халата, наброшенного поверх форменной фланки.
— Товарищ командир Нина Львовна! Я больше не могу! — с явной истерикой в голосе заявила мичман, застыв в проходе.
— Не можешь чего? — Я настолько обалдела от неожиданного поведения этой обычно спокойной и тихой девушки, что даже не сделала замечания за стояние на комингсе. Между прочим, грубое нарушение всех обычаев, да ещё и техники безопасности: шлюз не мог закрыться из-за застрявшего в проёме человека.
^Комингс — окаймление отверстия в корпусе судна — люков, шлюзов и прочее, а также дверной порог.^
— С ним! Я больше к нему не пойду! У меня шимка! Я мужа люблю!
— Это, конечно, похвально, — проговорила я с расстановкой, — только при чём тут ксенос? Неприличного требует?
— Да ничего он не… — начала Ольга возмущённо, осеклась. Обвела взглядом заинтересованно вытянувшиеся уши водилы и мозгоящера, то есть старшего программиста, налилась совсем уж пунцовой краской и жалобно попросила: — Товарищ командир, а можно я… ну, наедине?