— Извини. — На мгновение прикрыв глаза, Нану опять широко улыбнулся знакомой придурковатой улыбкой, даже как-то легче стало. И хватку ослабил, только обрадовалась я этому слишком рано: выпустив плечи, он мягко, но весьма крепко обхватил меня за талию. — Просто я не ожидал, что всё именно так.
— Это хорошо или плохо? — уточнила я на всякий случай, хмурясь и изо всех сил стараясь сосредоточиться на сказанном. Потому что, плюк меня сожри, ладони Нану на талии слишком отвлекали!
Хуже того, я сознавала, что мне это, вопреки здравому смыслу и работе шимки, приятно. Вот в том самом примитивном и низменном, но очень созидательном, по мнению ксеноса, смысле. Особенно остро ощущалась в этот момент собственная нагота, а его руки… Сухие, теплые, твердые, сильные мужские ладони. И, казалось, то, что они именно мужские, я бы поняла с закрытыми глазами, не зная, кто именно стоит рядом.
— Это… иначе. — Нану неопределенно пожал плечами. — Я могу рассказать, но ты не услышишь. Не поверишь. Ты пока просто не готова.
— А ты попробуй, — предложила я мрачно.
— Не буду. — Улыбка его стала лукавой и настолько ехидной, что нестерпимо захотелось как-нибудь ее стереть. И после следующих слов «как-нибудь» сузилось до хука справа. — Сейчас тебя мучает любопытство, а если я расскажу — ты просто решишь, что я сумасшедший. Не поверишь и не захочешь понять.
— Я и сейчас не хочу.
— Врешь, — припечатал он. — Нина, отвези меня к этому… шарику. Пожалуйста. Обещаю, там я всё тебе объясню.
— А что, тогда я уже буду готова? — спросила ехидно.
— Я очень на это надеюсь. Ну так что? Пожалуйста. Это поможет решить проблему с… саранчой, или как вы их называете.
— Ладно, — сдалась под взглядом нашкодившего котенка, который этот здоровый лоб изобразил удивительно проникновенно. — Самовольно нарушать приказ я не стану, но на станции очистки свяжусь с командованием и передам твои слова. Если они согласятся — полетим смотреть Сферу, если не согласятся — сам будешь с ними в штабе договариваться.
— Они согласятся, — заявил ксенос убежденно. — Спасибо!
— Пожалуйста. А теперь, раз ты опять в здравом уме, может, отпустишь?
Кажется, зря я это сказала. Если до сих пор Нану просто держал меня, что бы не бегать по всей… фантазии, то теперь он явно сообразил, что фактически меня обнимает. И хотелось бы верить, что мне почудилось, но уж слишком выразительная у него мимика, полная противоположность Горо. А главное, ладони. Ладони на этих словах двинулись по моей спине, одна вверх, вторая — вбок, делая объятия более тесными.
— Нану?..
Больше я ничего сказать не успела, а он — похоже, и не собирался. Ладонь поднялась вверх, между лопаток к шее, зарылась пальцами в волосы на затылке, уверенно придержала, не позволяя сразу уклониться от поцелуя. А потом я уже не сумела заставить себя это сделать.
Целовал он уверенно, умело. Умопомрачительно. В прямом смысле. Потому что через несколько секунд этого поцелуя я обнаружила, что обнимаю Нану в ответ, и волосы у него очень гладкие и мягкие, тело — твердое, а ткань одежды — шершавая и тоже мягкая. А осознание собственной наготы уже не просто не смущало, но добавляло поцелую остроты. И радовало, как и то, что одежды на мужчине, прямо скажем, немного…
Вот только если мой здравый смысл после единственного поцелуя, не прощаясь, удрал в самоволку, то гребанный ксенос прекрасно контролировал и себя, и ситуацию. Когда мои руки оказались под его рубашкой, Нану мягко обнял одной ладонью мое лицо и прервал поцелуй. Немного отстранился, глядя на меня с очень довольной улыбкой, помолчал пару секунд — наверное, дожидаясь, пока в глазах появится проблеск сознания, — и сказал негромко, проникновенно, интимно, возле самых моих губ:
— Не здесь.
И пока я как дура растерянно хлопала глазами, он мягко, но непреклонно отстранился, придерживая меня одной рукой за талию, а второй — за подбородок, и продолжил всё с той же улыбкой:
— Даже лучше, чем я мог надеяться. Это будет правильное начало…
И исчез. Так же внезапно, как появился, просто раз — и нету.
Я пару секунд неверяще пялилась в окружающую пустоту.
— Ах ты ж су!.. — протянула, задыхаясь от возмущения, и после еще пару минут вдохновенно костерила ксеноса на все лады, вспоминая его родословную до пятого колена и желая нехорошего. Был бы рядом стармех — косился бы, наверное, одобрительно.
Только когда выдохлась, запоздало заметила, что мир вокруг немного изменился. В до этого пресном, как на корабле, воздухе висел отчетливый запах близкой грозы, влажный и арбузно-свежий, горизонт с одной стороны ощутимо потемнел, как будто именно оттуда шла туча. А вокруг меня ровные геометрические формы потекли, разрослись и сформировали замерший то ли смерч, то ли водоворот с застывшими прямо в полете брызгами и сполохами. И вроде не было ничего определенного в этих мягких волнах и изгибах, но при взгляде на них навязчиво мерещилось что-то исключительно похабное.