В сопровождении своей свиты, она начинает новый путь к единой цели, сформированной из разрозненных элементов изначально противоречащих друг другу. За её спиной, бравым шагом неотрывно следуют вновь воскресшие и новоприбывшие помощники – сытые, сильные и сформированные в универсальных борцов за идею, мужи: кто в костюмах вельмож, кто в одеждах священнослужителей. Их время то приходит, то уходит, но они вечны. Хорошо или плохо, вседозволенно или непозволительно, величественно или ужасно, но они неукоснительно выполняют свои функции, как возложенную на них ответственность вершителей.
Они сами для себя слава. Они сами для себя почёт. Передовики чести, совести, истины, духовности и всех доподлинно известных добродетелей, вписанных в сакральный справочник основ правильного бытия. Их превозносят и восхваляют. Их бьют и уничтожают. Для них уготовано великое множество всякой всячины, но они остаются прежними. Остаются навсегда.
В их услужении нет постоянной нужды, но Владычица всегда держит вершителей нового будущего наготове. Первые из слуг её всесильной свиты имеют уникальное свойство превращаться в авторитарных хозяев свободных людей. Нужно только подходящее время и готовность со стороны тех самых свободных людей. А это случается часто.
Картина третья. Благодарность мастеров
Новое поколение живёт на другой скорости. Новое поколение охватывает несопоставимо более широкие возможности. Новое поколение провозглашает себя «новым», обкатывая старые механизмы всеобщего существования согласно прежнему социальному договору.
Люди, рождённые ненужными не по жестокому факту, а по гуманному принципу, готовы заплатить своей свободой слишком быстро и слишком легко, ради одного только шанса быть использованными. Таким образом, они познают установленную на них цену, до скончания жизни считая, что только это и важно. Более того, несвобода стала сладостной привилегией, поскольку она устанавливает запрет на долгое, томительное и многотрудное развитие индивидуума, а личную ответственность декларирует как ничтожность, смешивая долг с грязью и размазывая добытое, зловонное нечто на всех, делая несвободных людей мечеными, чем те предпочитают гордиться. По умолчанию, мир людей превратился в рынок потенциального мусора, где всё продаётся дёшево, а самое последнее место отводится мастерству, которое всегда стоило дорого.
Поглощённые тьмой бесславия, мастера томятся, дожидаясь своего часа. Их удел – увядать на задворках истории, творимой ежесекундно теми, кто не могут создать из пустоты ничего, кроме самой пустоты. Их мечта – быть использованными, ибо они действительно нужны не по гуманному принципу, а по жестокому факту. Их задача – дождаться посланников Вечной Владычицы. Посланников, которые до этого были покупателями чужой свободы.
Предчувствуя грядущее наступление новой эпохи, мастера живо превращаются в создателей решающих перемен. Получив своё благословение от вершителей из свиты Вечной Владычицы, они приступают к кропотливому труду, в едином вдохновении сколачивая для Священной Благодетельницы триумфальную колесницу. Одни из них куют орудия, чтобы вооружить верных её воинов для будущих завоеваний. Другие – общими усилиями просвещённых умов создают новую – актуальную систему манипулирования для тех посланников Вечной Владычицы, кто в качестве орудия предпочитают убедительное слово. Освобождённые из удушающих тисков чужого невежества, мастера отдают долг сторицей, не зная, что их спасение, как и прежде сковывающая их тьма имеют один источник.
Картина четвёртая. Помилование отверженных
Чаще всего, влияние создаётся разумом одного, но всегда влияние действует благодаря живой силе многих. Этот священный груз несут на своих плечах избранные – прежде не признанные равными, обычные люди, которым нечего терять. Вверяя свою жизнь чужой идее, они делают решающий вклад в то будущее, которое предполагают их благодетели. Верными воинами становятся те, кого в своё время предали и отвергли.
Их холодные сердца не растопить теплом добрых пожеланий. Они тоже умеют лгать.
Их чёрствые души не смягчить ни благими, ни лихими методами. Они тоже умеют манипулировать.
Их разрушительные помыслы не унять жизнеутверждающими увещеваниями. Они в этом не заинтересованы.
Их звериная сила взращивалась, пока они, предоставленные сами себе, выживали и молили о спасении. Они поняли, что могут быть на другой стороне ситуации.
Их воля стала последней доблестью, за которую они готовы сражаться до конца. Они готовы на всё.